На голос Вари Марья Егоровна пришла тотчас. Пара движений в знакомой кухне, и в руках у Вари уже была чашка, а в чашке - ромашковый чай с мёдом. Не слишком вкусно, но крепко, ароматно и сладко - то, что надо, когда магию вливать бесполезно, а приводить в чувство надо. К тому же и головную боль снимает. К ромашке Марья Егоровна подсыпала мяту и валерьяну - никогда не помешает, а тут и вовсе необходимо.
- Внученька, что ты, - Мария Егоровна обняла Варю за плечи. - Не отчаивайся. Придумаем что-нибудь, Журавль придумает, надо - ещё кого-нибудь спросим, хоть до Кощея дойдём и иголку ему сломаем... Выпей вот чайку, он согревает и успокаивает.
Затем бабушка сбегала в закрома за пуховой шалью - шаль была не простая, а заговорённая ещё бабушкиной бабкой в очень давние времена, потому не тлела, не выцветала (шаль была покрашена в яркий синий цвет), а тому, кто в неё обёрнут, грела не только кости, а и душу согревала.
Посидев ещё немного с Варей, утешив её, насколько было можно, Марья Егоровна отправила внучку в её комнату, спать. Варины шаги стихли вдали, а бабка заметалась по кухне. Ей не было страшно, она знала, что магия вернётся к внучке. Её снедала злость. Ярость поднималась к горлу кровавой волной. Вскрыть Боровкова Марии Егоровне хотелось ещё давно, когда знакомые пересказывали странности, происходившие с его юными сотрудницами на работе. Одним движением от мечевидного отростка до лобкового симфиза вспороть это мерзкое брюхо, сжечь похотливую тварь, способную посягать на девушек в бессознательном состоянии.
Мария Егоровна остановилась посреди кухни и заскрежетала зубами. Боровков - леший с ним (хоть лешему такого не пожелаешь), но Игорь. В глазах потемнело от мыслей, что родной сын родную же дочь свою, её внучку, мог предложить в услуженье этой твари. Как-то надо ему прояснить ситуацию... впрочем, не может он не знать, что к чему... всё равно надо прояснить. Мария Егоровна взяла телефон. Отправлять сообщения она не любила, но сейчас была не уверена, что не заорёт в трубку вместо "здравствуй, сынок". Тыкать в кнопки - вот уж дудки. Мария Егоровна щёлкнула пальцами и на экране возник текст: "Игорь, есть нетелефонный разговор. Заедь, пожалуйста". Под взглядом бабки сообщение отправилось в путь. Марья Егоровна тихо вздохнула и с хрустом размяла руки. Взгляд её не обещал ничего хорошего, а вот плохого - много.
[AVA]https://pp.userapi.com/c834203/v834203959/17d45b/Vpk_Xooq0BU.jpg[/AVA]

Отредактировано Мария Миркович (05-07-2018 12:07:07)

Услышав голос сына, Марья вздрогнула. Варьку бы не разбудил, придурок...
- Здравствуй, сынок. Заходи, время позднее, комары съедят...
Игорь послушно прошёл на летнюю кухню. Сел, как всегда за широкий стол, накрытый аккуратно, по-дачному - клеёнкой и сверху скатертью. Притянул к себе чайничек, где, как всегда, были заварены смородиновые листья с небольшим добавлением чёрного чая - скорее, для аромата, чем для крепости.
Мария Егоровна не стала ждать, не в её характере это было. Будь то серьёзный противник, может, она б помедлила, рассчитывая силы и продумывая ходы, а тут...
- Ты что ж, тварюга малоумная, такое делаешь? - осведомилась она свистящим шёпотом, склоняясь к Игорю, спокойно севшему за стол и уже пригубившему чай.
Игорь поперхнулся.
- Мам, ты чо…
- Чо, чо – суп харчо, и кой-чо через плечо, - Марья Егоровна только начинала расходиться и уже чувствовала, что может, разойдясь, и переборщить с мерами воздействия. «Без рук, без рук!» - думала она, но чувствовала, что какое уж без рук, без жертв бы обошлось.
- Ты что, тварь такая, с Варькой сделал, мразь болотная? Простите меня, мавки да кикиморы, что с вами это дерьмо сравнила.
- Мааам!..
- Молчи, плесени кусок. Тина болотная у тебя вместо мозгов, это полбеды, но куда ты совесть-то девал, тварь позорная? Дочь почто Ваське отдал, как мяса кусок собаке шелудивой, скотина поганая?
В принципе, можно было предположить, что пожилая дама с крутым характером, живущая в глуши и работающая с людьми, крепкие слова знает, но столько и сразу их никто от Марьи Егоровны прежде не слышал. Впрочем, её это не волновало. Сын после того своего поступка настолько упал в её глазах, что его мнение её ну никак не волновало.
- Ты понимаешь, тварь ты, плесень и говна кусок, что живого, думающего человека, больше того – дочь родную, как безделушку отдал, да не за жизнь, не за бесценное – за торговлю твою поганую и бесполезную, ни тебе с неё прибыли, ни людям толку. Пустоцвет ты, Игорь! Ни торгаш из тебя никакой, ни муж, отец и вовсе никудышный, а человек ты - из дерьма дерьмо. Если б я знала, что рожу такое – была б убеждённой бездетной мужененавистницей. Карьеру б строила, науку двигала, а такое вот плодить… Только то в тебе и толкового, Игорь, что дочь родил хорошую. Как смог, мудак такой, да с дурою твоей – не знаю. Хотя, что это я, знаю: род твой через поколение перескочил да в Варе проявился. Уж как вы хотели, чтоб зверем она была, а вы её как домашнюю кошечку любили, ан нет – чудо какая вышла, а то ли ещё будет, девчонка она ещё, а уже видно, что и целительница, и ведьма.
Марья Егоровна перевела дух. Лицо у неё раскраснелось, косынка сбилась. Седые волосы немного выбились из пучка. Сейчас, глядя на её, обычно спокойное лицо, каждый бы подумал: «Ведьма» и на всякий случай не стал бы лезть. Сила, страшная сила и злоба чувствовались в облике бабушки. Однако, и в гневе рассудок бабка не теряла: выдавать Глеба и объяснять нюансы она не собиралась, а вот обозначить, на чьей территории Варя теперь живёт и пребывает в относительной безопасности, надо, пусть не лезет даже.
- Так и вот что я тебе скажу, падаль ты протухшая. Варя у меня. От Васьки я её забрала. Как смогла – не твоего ума дело. Отец из тебя, как и мать из твоей Мурки – никакой. Коли уж ты, сынок родимый, не соображаешь, что распоряжаться телом и душой разумного человека, родной дочери – это свинство и хуже свинства, то жить Варя будет у меня. Здесь её никто не тронет, а кто хоть попробует тронуть – кишки выну, на шею намотаю и по болоту бегать заставлю. Сама она решит, общаться ей с вами или нет. Сама решит, кому она достанется женою ли, любовницей. И телом, и душой своей она сама командует, я ей советом если только помогу. А ты, мразь помойная, близко сюда не подходи. Вон пошёл.
Выдав это всё, Марья Егоровна отошла в угол кухни, поправляя косынку. Глаза её сверкали.
[AVA]https://pp.userapi.com/c834203/v834203959/17d45b/Vpk_Xooq0BU.jpg[/AVA]

На минуту Марья Егоровна оторопела, но лишь на минуту.
- Что? Где и в чём ей стоять? Отец у оборотней в праве? Так то отец, который за своих жизнь и кровь отдаст, а не который своими детьми расплачивается, как борзыми щенками! Хорёк ты недобитый, а не отец, гадёныш!
С этими словами Марья Егоровна несильно, но чувствительно «шлёпнула» Игоря магическим зарядом. Рассчитывала она дать ему пощёчину без применения рук, но, к сожалению, со зла вложила слишком много эмоций. Игоря швырнуло мордой в стенку кухни и немного провезло по ней.
- Хм. Недурно, - отметила для себя Мария Егоровна. - А теперь сам пили отсюда по ветерку. Варя завтра никуда не пойдёт, кроме как куда сама захочет. Ошейник твой мы... хм... переключили, и Васька над ней теперь не во власти. А потому - готовь деньги. Я тебе на покрытие долгов не дала? Точно, не дала. Во-первых, таких денег, на какие ты промотался, у меня никогда и не было - жить в долг, знаешь ли, не приучена. А во-вторых, дать тебе хочется только по морде. А потом ещё добавить. Так что, давай, бизнесмен блохастый.
И Марья Егоровна неопределённо махнула рукой в направлении двери.
[AVA]https://pp.userapi.com/c834203/v834203959/17d45b/Vpk_Xooq0BU.jpg[/AVA]