Лес под Смородином был древний, спокойный и надежный, как щит за спиной. Леший невольно улыбнулся пришедшему образу - давно уж щиты не в ходу... Да он и сам недостаточно стар для такой памяти, это все Лес.
Новый смородинский Леший был молод, даром, что выглядел - когда хотел, чтобы его увидели - старичком с бородой. Несолидно безбородым да неморщинистым лешим-то быть, всерьез не примут. Прежний Хозяин леса, наставник нынешнего, помнил это место, когда еще ни города, ни людей поблизости не было, вот он был по-настоящему могучим духом... Ничего, не пройдет и пары месяцев, как его замена воспримет эту силу и полностью вступит в права и обязанности, а пока новичок изучал доставшееся ему наследство, вспоминал наставника, подмечал мелочи... Лес радовался его приходу, как одно огромное живое существо - успел ощутить сиротство, но не успел озлобиться на людей или заболеть. Радовался - и узнавал. У земли долгая память, в этой памяти еще не изгладился образ отрока, пришедшего триста лет назад к Лесному Хозяину на поклон...
По лешачьим меркам новый хозяин и сейчас немногим старше.
Но седина в бороду - дело наживное, а бес в ребро - всегда с нами...
Леший хихикнул, а потом в голос рассмеялся, смех ветром прошел вдоль тропы, ероша траву. Воплощаться не хотелось - так, не имея телесной формы, ему было проще воспринимать лес таким, какой он есть изнутри, а не таким, каким его видят люди снаружи...
Вернувшийся обратно ветерок принес издалека чей-то жалобный плач. Отчаянный, уже хрипнущий зов о помощи, так плачет попавшее в капкан животное, когда знает, что никто не слышит, или ребенок, когда знает, что помочь некому.
Не человек - но и не зверь, точнее и то и другое сразу. Молодой оборотень.
Леший собрал себя в том месте, где звук и ощущение отчаяния были сильнее всего, но проявляться не спешил, сперва нужно было понять, что происходит.

На старой сосне, так высоко, что не вдруг залезешь, прильнув к липкой от смолы коре, сидела опутанная не то обрывком сети, не то веревкой, молодая рысь. Точнее - рысий подросток, растерянный, изрядно помятый, изо всех сил цепляющийся за кору и надломленную ветку. Не потому, что страшно падать, а потому что, если лапы разожмутся - веревка удавит.
Оборотень. Девчонка совсем.
И веревка - или что оно там - магией пропитана. Ее надо узелок за узелком развязывать...
Ох ты ж мать честная...
Леший прильнул к сосне, уговаривая - ну красавица, ну подержи ребенка, знаю, что когти, полечу тебя потом, ты только держи...
Дерево срастило ветку, изогнуло ее, подставляя под задние лапы рыське, предоставляя опору и давая возможность отдышаться.
- Держись, я придумаю, как тебя снять. - Услышит девочка голос, который идет не то отовсюду, не то из головы. - Моя сила тут не поможет, тут руки нужны...
Сосна тем временем отрастила из кривого сучка несколько вполне жизнеспособных веточек и получилось что-то вроде гнезда под лапами у напуганной кошки.

Руки были нужны срочно. Человеческие. Две. Если б парой месяцев позже - любая белка бы управилась, хватило бы понимания... а сейчас нужен был человек. Немедленно. [NIC]Леший[/NIC][STA]Не такой уж и НПС[/STA][AVA]http://cs617519.vk.me/v617519638/12ac2/r-idSatIqqM.jpg[/AVA][SGN]"Ну, я услышал... Легче стало?" (с)[/SGN]

Леха открыл глаза и поднялся с травы, прихватив ветровку, на которой валялся. Приятная часть отдыха после ремонтных работ в доме была окончена, оставалась полезная. Отдохнул в лесу - помоги лесу.
В голове была четкая схема - полсотни шагов до полянки, потом круто направо. Не потеряешься.
Впрочем, он бы и не потерялся, его, словно стрелку компаса к северу, прямо-таки разворачивало в нужном направлении: лес заботился о том, чтобы решение Лешего было выполнено быстро и точно.
Селянинов по-собачьи встряхнулся и побежал туда, куда тянуло; кто он такой, чтоб с Лесом спорить? букашка на коре...
Вид спящей - обморок, видимо, перешел в сон, как бывает с детьми после сильных потрясений - рыси в гнезде на сосне вызвал у него секундное умиление. Спящие котики - это спящие котики, не умилиться нельзя... но снимать-то надо.
Леха быстро огляделся. Крови, слава предкам, ни на сосне ни на поляне видно не было, сосна недовольно поскрипывала, не столько раздраженная грузом - что ей пуд-полтора рысьей тушки? - сколько изрядно расцарапанная. Пришлось обнять дерево и чуть-чуть постоять под ним, прижавшись виском к шершавой коре и спрашивая разрешения забраться наверх. Через минуту незамеченный раньше сучок толкнул его в плечо - забирайся, дескать, не уроню.
Вы когда-нибудь лезли вверх по дереву, на котором практически не за что зацепиться, но которое изо всех сил старается вас не уронить?... ощущения были изумительные, как у матушки на руках. Разве что усилий приходилось затрачивать не в пример больше. Думать о том, как ему оттуда слезать придется, Леха не стал. Придется - слезет, даром что там метра четыре...
Забравшись на нужную высоту, он обхватил ногами соседнюю ветку, внимательно осмотрел рыську и, не найдя внешних серьезных травм, принялся аккуратно, один узел за другим, распутывать сеть.
Хорошо, что Леший ошибся - сетка была зачарована не при изготовлении, а наспех и потом, так что ее не пришлось расплетать до нити, достаточно было просто распутать запутавшиеся лапы и, самое главное, освободить шею. Один из узлов не поддался сразу, и Леха, выругав себя от души за то, что никогда не носил нормальный нож, воспользовался вместо него плоским ключом от дома.
Пропитанные магией нити немного обжигали кожу, но это ощущение не было даже болезненным, скорее, просто неприятным, более того, именно благодаря ему удалось найти последнюю веревку в густом пушистом мехе. Покидав все до одного обрывки вниз и ненамеренно уронив туда же ключи, Леха положил ладонь на рысий загривок так, чтобы даже испугавшись спросонья, она не могла свалиться из своего гнезда. Мысль о том, что у этой кисочки не только кисточки на ушках, но и дюймовые когти, которыми она запросто вскроет консервную банку, не говоря уже про человеческую шкуру, ему в голову пришла. Но не задержалась - сейчас снять испуганную девчонку с дерева целой было важнее, чем остаться целым самому.
- Кссс... просыпайся, малыш. Спускаться будем.

Рыська взъерошила на загривке шерсть и, через пару секунд уложила ее обратно, ощутив себя в безопасности. Лёха тоже почувствовал облегчение: оказаться на одной ветке с паникующей, а то и агресивной огромной кошкой - тот еще опыт. Экс... экзистенциальный.
- Mряу так мряу. - Согласился он вслух. - Я Лёха. Селянинов. А ты кто? Кости целы? Болит что-нибудь?

Телепатически он все понял, много разного и не очень цензурно подумал про этих малолетних выродков, но общаться продолжил голосом.
- Ну, значит кости целы, и это зашибись, а синяки сойдут, если вообще будут. У зверюшек шкурка попрочнее человеческой, верно? Так... нам бы отсюда слезть, если по-хорошему. А то по-плохому рано или поздно сосна нас держать задолбается и уронит, а падать, блин, высоко и больно... Сама спрыгнуть не хоч...? понял, не предлагать. Ладно, сделаем так. Забирайся-ка на плечи. Ну, как воротник. Морду сюда, хвост сюда.
Он ссутулился, скруглив спину и наклонив голову, и, отпустив рысий загривок, похлопал ладонью по собственному.
- Вползай и попробуй обвиснуть, как тряпка мокрая. - А потом поймал ее взгляд и серьезно пообещал:
- Не бойся. Точно не уроню. - и перешел на прежний тон:
- А если все-таки свалимся, то тебе будет мягко, потому что ты будешь сверху. А мне будет тепло. Залезай.

На глаз Лёха определил вес кошки как пуд - полтора, но на плечах оказались все два. Тихонько крякнув от удивления, он почесал оказавшееся почти перед носом рысье ухо, плотнее обхватил сосну руками-ногами, мысленно простился с любимой футболкой и полез-пополз вниз, собирая на себя смолу, щепки, жучков, чешуйки коры и прочий древесный мусор, свойственный взрослым хвойным деревьям.
Кошка лежала на плечах всей расслабленной тяжестью, и это было отлично - чем меньше она шевелилась, вылавливая равновесие, тем меньше было для них обоих риска упасть.
Чтобы отвлечься и отвлечь ее на всякий случай от неприятной высоты, Лёха повторил ее имя:
- Варя, значит. - И принялся вслух импровизировать, налегая на букву "В" и пыхтя, когда ладони проскальзывали по коре:
- Варвара варганила вишневое варенье... все в восторге - варенье варилось вкусное. Вот великолепно... Варвара восхитительный варильщик варенья...
- Ну вот, отлично справились. - Вместо того, чтобы распрямить ноги и встать, Лёха съехал вниз до самой земли и оказался сидящим на заднице в обнимку со стволом. - Ф-ух. Слазь. Хорошо, что ты не тигр. тигра бы я так не снял бы... пришлось бы... а что пришлось бы? Кран подъемный сюда не загонишь, машина пожарная не проедет...
Дождавшись, когда рыська спрыгнет, он откинулся на спину, закинул ноги вверх на ствол дерева и потянулся.
- Придумал. Горыныча бы позвал, который в МЧС служит. Самая мчсовская работа - котят с дерева снимать, ага?
Смолу он собрал не только футболкой, но еще и шевелюрой, да и штанам тоже была безусловная хана.

- Что спасибо-то? оно не булькает. Про варенье слышала? с тебя банка. Две - одну мне, другую Лешему. - Он улыбнулся, не открывая глаз, видно было, что шутит. - Да не, не напрягся. Тут не спина работала, а ноги, в основном. Ты ж спокойно сидела. Вот если бы ты у меня на шее попрыгать решила - вот это было бы да, а так...
- Не болит ничего? - Так же не глядя, протянул руку в сторону, сгреб свою ветровку, перекинул ее девчонке. - Набрось. После гасилова всегда колбасит, особенно если досталось... ну, если ты каждый день кого-нибудь не мочишь. Хм. После драки, в смысле.
Чужое колдовство, если оно не враждебно и не скрыто, похоже на теплый ветерок; Леха открыл один глаз и посмотрел, что с ним происходит. Увиденное впечатлило.
- Ух ты... - Он провел рукой по уже чистой футболке. - Вот это круто. Научишь? Колдун-то я так себе, знаю немного, умею и того меньше... Вот, разве что...
Лёха запустил руку в волосы, расчесался пятерней, продираясь сквозь прилипшую смолу.
- Фокус.
Потряс головой. Смола из волос исчезла, впрочем, только смола, мелкий мусор там и остался, а на раскрытой ладони оказалась небольшая янтарная бусина, даже уже с дыркой.
- Надо? Забирай, в рукоделие пустишь. Ты же рукодельничаешь, по ладоням видно... Я в ваших краях недавно - пару месяцев как перебрался. Родился-то тут, вот домой и потянуло. Сейчас дом в порядок привожу... ну, как дом - так, флигелёк смешной. Но он теплый, зимой жить можно будет. Спокойно здесь, лес, природа, места хорошие... А если что по приколу отмочишь - никто шарахаться не будет.
Помолчал, разглядывая верхушку сосны и свои кроссовки на ее фоне, но прислушивался - к девочке рядом.
- Ничего, отлежишься, отдохнешь. Все пройдет.
А потом повернул к ней голову.
- Варь. Ты этих поросят хорошо запомнила? Есть у меня идейка нехорошая...  как раз нам с тобой по силам.

- Родился я здесь, да уезжал надолго, да и ... неважно. Ну и не то, чтобы я совсем уж ничего не умел, скорее даже, умею-то много, но разное и бестолково. Но мне и так неплохо. Вот, стройка эта моя... или янтарь, например...
Леха сбросил ноги со ствола и сел к нему спиной.
- Сначала нужно взять сосновую смолу... да, в общем, любая сгодится, лишь бы дерево не возражало - смола должна быть свежей. И ни в коем случае нельзя для этого дерево поранить. А еще обязательно нужно спросить у него разрешения. Если чувствуешь, что разрешили - то можно. А потом начинается самое интересное.
Он пошарил сзади себя по коре и вытащил приличный по размерам кусок этой самой смолы - видимо, рысь, взлетающая на дерево, оставила свои следы по всему стволу. А может, и не она, а кто-то раньше нее.
- Что такое янтарь? Древняя смола. Очень-очень древняя. Так? так. У любого дерева есть корни не только в земле, но и в прошлом, потому что оно выросло из семечка с другого дерева, которое выросло из семечка совсем с другого дерева, и так далеко-далеко назад. Хоть к динозаврам, если с деревом повезет. Нам вот повезло - сосна старая, а род хоть и древний, да не очень длинный, потому что почти каждая из ее рода росла из семечек уже старых сосен. Я тебя еще не усыпил? - Леха засмеялся. - О таком хорошо на ночь думать, удобнее, чем овец считать. В общем, держишь ты эту смолу на ладони и просишь сосну вспомнить себя в прошлом. Там, у динозавров. А пока она вспоминает, ты ее слушаешь внимательно, и делаешь бусинки. Вот так...
Кусок древесного сока на его ладони тем временем изменил форму, потек, разделился на примерно равные части-капельки.
- Пока смола свежая, чистая и мягкая - это просто. А из камня я так вообще не смогу.
В капельках появились отверстия, и их форма стала более шарообразной.
- А сосна тем временем вспоминает... а ты это чувствуешь. И как только она совсем вспомнила, ты ее память запускаешь в то, что делаешь. И... оп. Держи.
Он ссыпал девочке в ладонь бусины - золотые и теплые, и откинулся обратно прижимаясь затылком к коре и зажмурившись.
- Самое главное - не забыть сказать спасибо... - Вид при этом у него был такой, словно он - кот, и его чешут за ухом, словно это сосна его благодарила, а не он ее. Встряхнулся.
- Ну что, теперь займемся коварными планами и причинением справедливости в особо крупных размерах? Начнем мы с тобой вот с чего.
Он быстро собрал разбросанные под деревом обрывки веревки, расчистил ладонями чуть в стороне место на земле, сложил их туда и достал зажигалку. Протянул девочке.
- Сожги. Собственноручно. Все равно это в лесу неправильно оставлять.
И, дождавшись, пока веревка загорится, забормотал тихонько, но так, что слова можно было четко различить:
- Два конца у нити, два начала. Там где я потяну, стань начало. Там где отзовется - стань конец, а чьи руки его держат - тому... - Закончил он однозначно, но беззвучно.

Где-то не очень далеко у того парня, который наспех, но надежно, зачаровал сетку от гамака, ладони сначала обожгло, потом кожа покрылась волдырями. Ощущение было - ну, точь-в-точь сетку держал, когда заговаривал, даже образ этот всплывет в памяти. Вот она, палка о двух концах, ага.

- Ты молодец. Все правильно.
Леха поднялся сам и протянул руку девочке. Она умница, все правильно сделала... лес доволен, это слышно по шороху ветра в кронах, по тому, как чирикают лесные обитатели, по ощущению непрямого, но одобрительного внимания, теплым плащом лежащего на плечах.
- Ну, пообщались с флорой - займемся фауной. Двуногой, прямоходящей, без перьев.
Кто бы мог подумать, что добродушно-ехидный прищур Лехи может внезапно стать таким хищным, почти звериным. Словно на какое то мгновение его глазами посмотрела на мир большая и очень недобрая птица... А потом он снова спокойно улыбнулся Варе и пояснил:
- Я ниточку-то поймал. И отследил. Знаю, где сидят три поросенка... или сколько их там. Одного уже пометил. Пойдем, вломим, чтоб по первое число чесалось и до десятого икалось? если свинят порядку не учить, они в такое свинство вырастают... Посмотрим, может, еще не все потеряно. Может, они нам с тобой лет через пять-десять спасибо скажут... ты не опасайся, что нам с тобой сил не хватит, с нами лес поделится. Леший вон до сих пор в бешенстве... слышишь, как скрипит?
Вдали, и правда, слышался тяжелый скрип старой ели. Но кто его знает, возможно, это просто ветер...
Он сделал несколько шагов в сторону от сосны и получил между лопаток шишкой. На ветке сидела белка.
- Ты чего, рыжик? Я тебя чем обидел?
Белка швырнула кусок коры вниз и посмотрела, как он падает. Леха посмотрел тоже.
Под корнями лежали его ключи... пока он, посмеиваясь, наклонялся за ними - белка резво убралась по своим делам. Селянинов выпрямился, убирая потеряшку в карман, потом повернулся к лесу, и, глядя куда-то в сторону чащоб, чинно поклонился.
Спасибо, батюшка.
- Ну что, пойдем?

По лесу Селянинов шел уверенно, кое-где сходя с и без того еле приметной тропы и срезая напрямик, в особо неудобных местах помогая Варе - в отличие от него, девчонка была в сарафане, да и пережитое ей наверняка еще аукалось. В какой-то момент девочке покажется, что одна сторона неглубокого овражка, через который они перебрались, и другая его сторона - это совсем разные места в лесу, потому что пахли они по разному... но, наверное, это от усталости. По крайней мере, направление движения ни разу не изменилось, и минут через 20 впереди замаячил просвет в кронах, обозначающий окраину  леса. За ним была дорога, изгиб одной из мелких речушек-притоков Смородины и поселок.

- Ну, вот и свинарник... - Леха протянул руку в куст малины, пошарил там, достал две длинных ветки вместе с листьями и что-то быстро на них пошептал, как бы уговаривая. - А это будут наши ветки-невидимки. Это тебе, - он протянул одну Варваре, - не бойся, не колючая. Это заговор на отвод глаз, достаточно просто в руках держать. То есть, мы никуда не исчезли, но на нас никому не хочется обращать внимания, потому что нафиг мы никому не нужны. Знаешь анекдот про неуловимого джо?.. Вот так же. Пойдем поближе, посмотрим, чо там и как.
Леха неспешно двинулся вперед, обмахивась веточкой от воображаеых мух. Сорвал по дороге еще пару листьев, на этот раз с печально известного борщевика. Может, пригодится, а может и нет.
Дома, заборы. Общий забор на поселок... камера на въезде - это хуже, но она одна. А вот и машина въезжает, можно пройти одновременно с ней с другой стороны от камеры, а водитель скользит по двум пешеходам равнодушным взглядом, и, вроде, они ему не интересны.
Леха подошел к искомому забору, заглянул во двор. Девочки, мальчики... А девочки-то лишние... ну ладно. Сейчас разберемся.
Он кивнул Варе на травку и присел у забора на корточки.
- Я щас буду отрываться по полной, нарушать все подряд, так что если что - ты не видела, не слышала, смотрела в другую сторону... Хотя, что это я? Тебя здесь вообще не было. Совсем. Океюшки?
Он достал из заднего кармана джинсов металлический портсигар - старый, годов этак 50х, мятый и с непонятной гравировкой - то ли "Василию Петровичу от сослуживцев", то ли что-то в этом духе... наверное, в лесу нашел, или на чердаке дома... В портсигаре обнаружился бумажный сверток с непонятного происхождения листочками, узкими, с легким рыжевато-коричневым налетом, и стопочка папиросной бумаги для самокруток.
Судя по тому, с какой скоростью он их сворачивал, делал он это далеко не в первый раз.
- Чтобы между нами не было недоразумений... это - не "травка", с него не заторчишь. Ага?
Размятые в труху листочки пахли свежестью, горечью и чем-то еще, неуловимо опасным.
- Главное - это создать правильный настрой.
Он быстро раскурил одну, зажал в зубах и оставив заговоренную ветку на траве, встал на бетонное основание забора, опираясь предплечьями на его верхний край и вертя в пальцах портсигар. Физиономия у него стала хитрая, как у человека, который знает толк в хороших предложениях.

- Хэй, золотая молодежь. У вас есть все, но у меня есть еще что-то. А поскольку это - первое предложение, то отдам за себестоимость.
На этот раз он затянулся и выпустил облачко дыма в сторону беседки. Дым пах уже иначе, с характерным оттенком жженой ткани.
- Слабаки говорят, что джойнт под коня нельзя, но мы-то знаем, что это самый смак...

Отредактировано Алексей Селянинов (09-11-2014 16:32:37)

Леха расстроился.
Он, будучи существом, незлобивым в принципе, надеялся, что гопота чуть успокоилась, и легкое отеческое вразумление пойдет им на пользу. Послушал он трепотню на заднем плане, и понял, что не-а. Не пойдет. Хоть кол на голове теши, насквозь деревянные.
Ну, раз так... отгребайте-ка вы по полной, детки.
Парень затянулся, выпустил дым не в лицо собеседнику, а чуть в сторону, чтоб не оскорбить, и протянул ему косячок закусом вперед.
- Конечно, попробуй товар. Я котами в мешках не торгую... А вас накалывать мне без мазы, я тут чел новый, мне с вами дружить интересно, а не шутки шутить... глядишь, по кайфу окажется - так у меня свое производство, и поставка будет по дружеской цене, в удобное время... - Он подмигнул. - А то тут дерёвня, народец без понятий, хе-хе, о прекрасном, такскзть. И вам с доставкой, и мне в город не тащиться... ну, как?

А хороша травка-то... вкус, вроде мягкий, а вот послевкусие такое, веселенькое. И забирает быстро.

- Ну что, вам одну на всех на пробу, как студентам, или каждому поштучно, как взрослым солидным предпринимателям? Отдам штуку по три, как обещал, по себестоимости. Все-таки, пробничек.

Три - и понимай ты, как знаешь: бакса, сотни, штуки... но вы, ребята, порядок цен и сами представляете, так что правильную дадите, мне-то это знание без надобности...