Не был трусом Джим и героем не был,
Воинская служба шла своим чередом:
Джимми попадал из винтовки в небо -
Раненое небо отзывалось дождем.
***
Первым на войне погибает слабый,
Армия по жизни - волчья тропа.
Помирает Джимми под баобабом:
Джимми промахнулся, а масай попал.
©Олег Медведев, "Джимми"

И когда кто-нибудь вспоминал о войне,
Он топил свою совесть в тяжелом вине.
© ДДТ, "Не стреляй"

Это был холодный зимний лес, парень лежал, вглядываясь в прицел снайперской винтовки.
- Ну ты же ведьмак, пожги, утопи, заморозь.
- Не ведьмак я. - Цыкнул он сквозь зубы, продолжая изучать лесную опушку. Их осталось 12 и все тяжело раненные, кто, вот как снайпер-оборотень, с обмороженными руками, кто с пробитой головой, кто с осколочным или каким иным ранением. И только его чары не давали им умереть и самому остаться целым. Но энергетически Олег почти издох, шел восьмой день, где, екарный бабай, подкрепление, где остальные?
- Дык, видел же, как ты лечил, ты не загоняй, брат. Ты бы мне пальцы вернул, вот я бы им показал.
- Не могу. – Нервно ответил парень, там, в подлеске началось шевеление. Опять наступали? – Не могу пальцы, извини.
Наступали или забирали тех, кого он раньше оприходовал. Олег приложил все усилия, чтобы хоть немного заглянуть в оптику сквозь деревья, голову резануло изнутри, нет, так часто нельзя, но он один полноценный, если так дальше пойдет, все подохнут.
- Сгуха есть?
- Не, ты все сожрал, браток.
Он тихонько простонал, шевелиться в подлеске прекратили. В прошлый раз, да и вчера, и позавчера тоже, он стрелял по ногам, в голень или бедро, бывало, по рукам, особенно охотливым до боя. Михалыч, снайпер-оборотень, руководивший процессом, наблюдая через прицел второй винтовки, помнится, заявил:

«- Да ты у нас – стрелок, врач, а недотепой прикидывался.
- Не стрелок, а стрелец. – поправил его Олег, тогда.
- Хто?
- Стрелец, я в декабре родился.
- Ну, будешь Стрелец, значит!»

И вновь шевеление, вновь он попробовал разглядеть и ослеп на треть минуты, шипя сквозь зубы отборную ругань.
- Михалыч, ты мне амулет, может, подзарядишь? Вокруг меня скоро живое дохнуть начнет. – Зима, раскуроченный траншеями мерзлый грунт, даже травы нет, нужно хотя бы выспаться. Выспаться, да, в его голове это прозвучало утопично.
- Да ты, Стрелец, на меня посмотри, я те щас ток по башке зарядить такой культей могу. Вот вернул бы пальцы…
- Был бы амулет, вернул бы пальцы. – Олег не мог унять головную боль, скрипя зубами, но что-то шевельнулось уже куда ближе, чем можно было допускать, он перевел прицел винтовки и замер, бурый медведь рвал останки человека. Парень похлопал глазами. Откуда? В этом гнилом, стратегически важном болоте все от пальбы разбежались давно, да и зима, не медвежье время. Но наваждение уже спало, ни медведя, ни трупа не было видно. Олег шумно выдохнул, уже всякое мерещится.
Какое-то время они сидели молча, оборотень разглядывал закрепленное на палке зеркало, которым отвлекал вражеских снайперов от их огневой позиции. Новое шевеление, новая попытка рассмотреть и режущая боль. Он инстинктивно дернул руку к виску, скрежеща зубами.
- Да что же не видно-то ни хрена? – Озвучил свои мысли снайпер-неудачник, Олег стрелял неплохо, но до оборотня ему далеко было, последние несколько дней удавалось как-то сдержать наступление, да только потому, что они вдвоём умело создавали видимость толпы, заставляя врага идти если не по одному, то маленькими «незаметными» группами, да и удачную позицию для него выбрал Иван.
- Да там смотреть-то не на что.  – Отмахнулся Михалыч, вызывая у колдуна смутные сомнения. – Ты, того, расслабься. Я, это, друзей позвал, пару дней тихо будет.
Олег вперил взгляд в белоснежный пейзаж, но уже без оптики.
- Ты, это, отдохни, Стрелец, не глазей, не надобно тебе это видеть, я тебе глаза отвожу с самого утра почитай.
- Чего? – Олег в первый раз за день оторвался от винтовки и повернул голову в сторону раненого. – Ты чего сделал? Глаза отводил? С утра? Нет, быть не может!
- Ну, ты им все равно токма по ногам лупил.
- Токма… да что же ты, они же люди?! – Страшной силы чувство зашевелилось у него в груди, это ведь из-за него, он же стрелял, так ведь, ну как же это, как так?
- Кому люди, а кому враги родины. Ты-то, врач, ведьмак, ты себе пузо развороченное за двадцать минут сделал, а нам подыхать, да? - Снайпер отползал вглубь траншеи, чем-то иным повеяло от добродушного медика, – А пальцы мои? Как я без них, я же на скрипке всю жизнь! Так пусть едят, пусть едят! – вопил уже испуганный не на шутку человек, он в первый раз видел такое, чувствовал такое в первый раз, чтобы так быстро перекинуться, так вообще кто умеет?
- Убью. – тихо прошептал Олег. – Ты же моими руками…
Он не ощущал ни себя, ни тела. Вскочив в траншее в полный рост, все равно снайперов уже нет, с самого утра тихо, там медведи, видать, всех пожрали. Для него не стало ни пространства, ни времени, парень дернулся в сторону оборотня, и мир застелила черная пелена.

***
- Очнулся, Стрелец. - Михалыч лежал на носилках рядом, внимательно изучая лицо Олега.
- Где…
- Так в госпитале, мы ж высоту-то, того, отстояли, ток ты свалился. – Оборотень сел в импровизированной кровати, в комнате было темно.  – Ох, напугал меня, я думал, все, конец. Ты б хоть сказал, что не из наших, а то ж, видать, от лечений твоих я не ту силу учуял.
«Не из наших?» - Олег устало закрыл глаза. Наступила звонка тишина, первым ее нарушил целитель.
- Пальцы как? Спасли?
- Нет, браток, гангрена пошла, завтра врач всю правую руку по локоть отрежет. – Одно слово, оборотень, человек бы давно загнулся.
- Руку… по локоть….  Дай мне их сюда, руки свои, скрипач.
[AVA]https://pp.userapi.com/c837735/v837735896/5c363/8TpOgP261fM.jpg[/AVA]