На фирме у Склянцева было заведено железное правило: курить в помещении не полагалось.  Спорить с Алексеем Алексеевичем по этому поводу было  себе дороже, и никто на  такой подвиг не отваживался. Зимой курильщикам разрешали подымить внутри здания, у дверей черного входа, летом - на пятачке перед ним, во внутреннем дворике. Место  было не самым уютным: буквально в двадцати метрах от него стояли  мусорные контейнеры. Жильцы прилегавших к офисному зданию двух старых, но достойным образом приведенных в порядок четырехэтажек, исправно наполняли их мусором - быстрее, чем городские коммунальщики его вывозили.

Ростовцев взглянул на часы. До выезда оставалось еще около двадцати минут. Вполне можно было не только успеть "зарядиться" в оружейке, но и выкурить сигарету под кофе из стоявшей в "общей комнате" кофемашины. Самый простой, без каких-то экзотических изысков напиток, какой и любил Глеб, получался довольно-таки приличным: не таким вкусным, как из джезвы, но вполне питьевым, отвращения не вызывающим. Напарник Гэсэра, широкий в кости сорокапятилетний многодетный папаша дядя Коля (на другие обращения он не реагировал), специально держал рядом с кофемашиной баллончик сливок, и щедро выдувал из него на поверхность напитка  огромную снежную шапку. Он уверял всех, что так вкуснее, и все норовил  устроить такое  безобразие в глебовой чашке. Приходилось держать ухо востро. Вот и сейчас Ростовцев успел удрать с кофе во двор до того, как дядя Коля взял в руки заветный баллончик. 
Во дворе  было пусто. Детвора, что обычно  гомонила на игровой площадке рядом с подъездом, еще спала: в крайние дни летних каникул было бы грешно не  подрыхнуть подольше. Их родители уже успели уйти на работу, а пенсионеры еще не выползли  к доминошному столу  забить козла.
Подпол закурил и огляделся по сторонам. Из-за мусорного контейнера выглядывало что-то вишнево-красное.
Кресло, что ли, кто-то выволок поломанное?
Он отпил глоток  кофе, еще раз глянул на часы, и направился к мусорнику.
Нифига себе - зажрался народ! Такой мебелью расшвыриваются.
Это было первое, что пришло в голову Гэсэру при виде стоявшего возле контейнеров  дивана. Темно-вишневого, в золотистых индийских узорах-огурцах.
Вот черт, себе, что ли, его забрать? Так свой выбрасывать жалко. Степень продавленности у них одинаковая.
Только Ростовцев собрался присесть на диван, чтобы опробовать его прочность, как от крыльца его окликнул дядя Коля:
- Глеб, поехали!
- Лечу!- отозвался подпол, поспешно дотягивая сигарету и залпом допивая кофе.
Надо будет прикинуть, кому из хороших людей его предложить можно.  Вдруг кому-то пригодится.
Увы, знакомых в Смородине у него было слишком мало, и потому он решил позвонить тому, кто  знал, как минимум, половину здешних жителей.
- Привет, Березкина. Ты извини, что так рано. Тут у нас во дворе фирмы стоит диван. Его кто-то на помойку вытащил. А он приличный такой. Типа моего - из тех, что тыщу лет прослужит. Может, кому-то такая мебель пригодится? Ты смотайся, погляди, пока его мусорщики не увезли на свалку. Застолби диван - типа записку на него положи, чтобы не трогали, а  я  в перерыве пошустрю насчет того, чтобы его  доставить, куда скажешь.

У всех коммунальщиков бывшего СССР существует традиция: пару раз в месяц перекапывать какую-нибудь магистральную  улицу. А то и не одну. Смородин в этом плане не был исключением.
Громко матерясь, дядя Коля крутил баранку, выворачивая машину на соседние улицы. Следование привычным маршрутом было невозможно из-за очередных ремонтных работ, суливших Смородину скорое переименование в какой-нибудь Перекопск или Раскопай-город. Поездка затянулась, и поэтому  Гэсэр, рассчитывавший в обеденный перерыв заняться найденным диваном, смог убедиться, что его не увезли на свалку, уже ближе к трем часам дня.
Диван все так же стоял возле теперь уже  пустых контейнеров. К нему была приколота записка, написанная аккуратным почерком Березкиной.  Глеб вернулся к курящим коллегам.
-  Сань, я ничего не путаю, твой  брат же на грузовой "газели" ездит? 
- Ну да, а что?  - отозвался Сашка Трубачев - блондинистая копия Алена Делона.
- Диван видишь? Возле мусорки? Надо его отвезти. Скажу кому, куда. И заплачу.   
Вопрос о деньгах отпал сразу же, как только Сашка узнал, кому надо отвезти диван.
- Да мы с Лёшкой Варьку знаем. Она с моей женой  в одном ансамбле поет. Так что братец мой ей это добро за просто так доставит, в наилучшем виде.
Ближе к вечеру у калитки дома Березкиных засигналила грузовая "газель".  Гэсэр с водителем выгрузили из кузова диван и затащили его во двор. На шум выглянула  Марья Егоровна.
- Ой, парни, что это вы притащили?
- Варя сказал, что кому-то из ее однокурсников может пригодиться, - объяснил Глеб.
- А где она сама?

Варвара не заставила себя долго ждать. Вошла в калитку как раз тогда, когда "несуны-потаскуны" общались с Марией Егоровной.
- Эээ, Березкина, - опешил подпол.
- Если плюшки печет бабушка, то чего Санькина и Лешкина жены учиться у тебя собираются? Это Мария Егоровна должна мастер-класс устраивать.
Диван был благополучно затащен на веранду.
- Если вздумаешь мыть его - дай знать, приду помогу. Мыл свой диван, как сюда приехал, так что опыт имеется. А на угощение не останусь. Спасибо, конечно, за приглашение, но я же на работе еще. Смена-то не закончилась. Отпросился на час, чтобы груз доставить. Так что вы тут чаевничайте-кофейничайте, а я на маршрутку.
- Погоди, Глеб, - обернулся к нему Лешка.
- Пусть мне барышни плюшек с собой дадут, и я тебя подвезу. Пять минут подождешь? А насчет мастер-класса... Мария Егоровна, вы если и правда надумаете такой устроить, дайте объявление. Пол-Смородина к вам набежит. Драться будут за почетное право у вас поучиться.
- Ну и фантазия у тебя, Лешка, - рассмеялась  бабушка.
- Но так и быть, тебя первого на урок приглашу.

В тот вечер Глеб не стал обещать Марье Егоровне зайти в гости.  Только сказал Варваре, когда у него выходной, распрощался, и уехал вместе с Лешкой и пакетом плюшек.  Угощение  было честно поделено пополам, и  до конца дня инкассаторы хрустели поджаристыми корочками румяных булочек. Даже Гэсэр не удержался - разломил одну и сгрыз половинку. А через день, в свой законный выходной, удачно совпавший с воскресеньем, он заявился к Березкиным около полудня. Без приглашения, зато с большой коробкой пастилы и бутылкой "Ваниша" для чистки ковров.
День выдался на редкость жарким и душным. Уходящий месяц август напоследок решил в полном смысле слова "дать жару". Вторая Заречная, разомлевшая от зноя, пустовала.  Даже собаки - и те попрятались в тень, раскинулись там, высунув языки. По случаю такого пекла подпол решил наплевать на приличия, и не стал влезать в джинсы ради визита - так и приперся в шортах, в которых обычно ходил на речку.

Диван стыдливо краснел грязной обивкой на веранде у стены. Ни Вари, ни бабушки видно не было.
Черт, может, их дома нет? Наверное, надо было позвонить предварительно, спросить, можно ли зайти...
Гэсэр постучал в дверь и одновременно вынул телефон из рубашечного кармана.

- Спасибо, не хочу есть, -  привычно отказался подпол.
- А кофе давай. Это совсем другое дело. Держи вот пастилу, тебе к  кофе. А бутылка - это твоему дивану. Пока будешь с кофе возиться, я его обработаю.
Ведро стояло там же, на веранде. Гэсэр развел в нем жидкость из бутылки - не по инструкции, по своим меркам, чтобы получился более концентрированный раствор. Взбил его в крепкую пену, которую губкой распределил по всему дивану.
- Ну вот,  теперь пускай с полчаса так постоит. Потом  пылесосом его почищу - и повторю процедуру. Будет как новенький. Только желательно после всего  его посушить чем-нибудь. Фен есть у тебя? Так быстрее будет, и разводов не останется.
Закончив обрабатывать диван, Глеб вытащил сигареты и закурил.
- На речке сегодня вообще замечательно. Я на рассвете ходил плавать. Вода теплая, над ней парок такой легкий, почти незаметный. И солнце встает. Сказка, да и только.
Вернувшись домой после раннего купания, Гэсэр снова лег спать, но даже во сне продолжал ощущать шелковую мягкость теплой речной  воды.
- А бабушка куда пошла? - спросил он в промежутках между затяжками, лукаво  прищурившись.
- Тоже  на речку купаться?

- Ага, ведьмак. Местами, не будем уточнять, какими именно.
Подпол докурил, привычно тщательно растер окурок. Сполоснул руки в стоявшей  у противоположного угла дома бочке с дождевой водой, и вернулся на веранду. На столе уже стояла тарелка с выпечкой и чашка кофе. А   возле стола вертелась кошка.
- Ее ведь Кэсси зовут? - спросил Гэсэр у Варвары, вернувшейся со второй порцией кофе.
- Она меня только что так внимательно обнюхивала - наверняка бегемотский запах учуяла. А ну, признавайся, знакома с моим крокодилом?
Снисходительный взгляд кошки, брошенный на подпола, был ответом на заданный ей вопрос. Она оккупировала одно из кресел, и вальяжно в нем раскинулась.
- Красотка, - улыбнулся Глеб, осторожно поглаживая подставленное для ласки кошачье пузо.
- Мой бандит тебя случайно котятами не нафаршировал? Ты смотри, поаккуратнее с ним. А то он ведь и от алиментов отмажется.
Кэсси жмурила глаза и громко мурлыкала. Не переставая поглаживать ее, Гэсэр свободной рукой дотянулся до чашки. Отпил глоток, похвалил Варю.
- Молодец, Березкина. Научилась наконец-то не портить кофе. Кстати, пирожки твои наши мужики смели тогда  за несколько секунд. И просили передать спасибо. Так что вот, передаю.
Через полчаса Глеб пропылесосил диван, вспугнув шумом мирно дремавшую Кэсси. Обиженная кошка ушла в дом, а он снова  покрыл диванную поверхность вспененным средством. Выждал еще минут сорок - и еще раз прошелся по обивке пылесосом.
Мария Егоровна вернулась с рынка, как раз когда он заканчивал сушить диван феном. Увидев боковым зрением, что  бабушка подошла к калитке, Глеб выключил фен и пошел ей навстречу. Занес в дом сумки и вернулся к своему занятию.
- Принимай работу, хозяйка, - позвал он Варю, подражая  тем самым работягам, что не так давно чинили крышу его дома.
Диван заметно посветлел и посвежел. Выглядел он теперь если не совсем уж полностью как новенький, но как очень ухоженный и оберегаемый хозяевами, и никогда в жизни не стоявший на помойке рядом с мусорными контейнерами.