Похороны Дюхи много времени не заняли. Разговор с соратниками Сева волевым решением перенёс к себе домой. И помянуть парня надо, и... дома и стены помогают.
Расселись на веранде. Умный Налим тут же накрыл нехитрый стол - медовуха, закуски. Ведьмаки молча расположились за деревянным столом. Лица у всех были смурные, да и повода улыбаться сегодня не находилось. Сева вздохнул:
- В общем, Леший рассказал, что Дюху одолел его исподник. Не успели мы. А исподник тот - давний враг Ясницкого, убийца его отца. И погиб когда-то от руки самого Стаха. Сложилось всё как-то... как нарочно. И Дюху переклинило, и мы на купол ушли, и Стаха черти дёрнули мимо дома пройти, где парень маялся. Исподник волю взял и на Ясницкого кинулся. Леший говорит, повторили почти один в один тот, первый бой. Только здесь Дюха в последний момент умудрился с исподником совладать и подставился под удар. Видимо, понял, что иначе никак.
Пётр Пилипенко сгорбился под тяжестью горя, слушая рассказ о последних минутах ученика и наследника сына. Так вот что за душа досталась Тарасу... Видимо, почуял он, что не справится с исподником, и попросил заблокировать себя. А Дюха не сообразил. Они виноваты, старшие и опытные. Нельзя было парня одного оставлять. Хоть Романова того же можно было бы попросить с ним посидеть.
Балу искрился яростью. С Ясницким, когда Сева представил того ведьмакам, они как-то сразу не сошлись. Не то чтобы не понравились друг другу... Скорее, как два бойцовых пса, оценили противника и разошлись. Мол, я тебя не трогаю, но и ты иди мимо.
- Сука этот Ясницкий! - рыкнул Сергей. - Я говорил, нельзя ему верить! Следы он искать пошёл, ну как же! Может, он за Дюхиным исподником и пришёл!
Пётр и Сергей горевали оба - но горевали по-разному. Один тяжело сгорбился, придавленный плитой боли, другого распирала ярость.
- Сергей, - окликнул его Сева. - Не время. Правда, не время.
Калинин молча сидел - Дюху он почти не знал, да и влезать в разговор побаивался - не его поле пока, не ему лезть. Балу сжал кулаки, но успокоиться по-прежнему не мог. Антошин положил руку на плечо друга, но тот не отреагировал.
- Сергей, заблокируйся на сегодня, - посоветовал Сева сдержанно. - У нас тяжёлая ночь и день не легче. Ты не в состоянии сейчас адекватно мыслить, а нам ещё искать того, кто купол порушил. Заблокируй. Или я давай заблокирую. И иди в зал, сбрось пар, ты мне сегодня ещё нужен.
Решетов молча встал, признавая правоту друга, и послушно подошёл к нему, получая временную блокировку магии. А затем вышел не прощаясь. Остальные переглянулись:
- Ну, какие планы? - поинтересовался Антошин, сунув в рот сушку. - Автора-разрушителя мы не знаем. Я слепок силы снял, но он не подходит ни под одного известного нам тёмного.
- Давай разбираться с делами по мере сил, - устало предложил Стерх. - Сначала идём к Стаху. Поговорить с ним надо. Леший-то картинку показал, но...
- Да понял я, - согласно кивнул Антошин. - К Стаху так к Стаху. А там и с разрушителем разберёмся. Дядь Налим, отвара бодрящего не сваришь? А то сам знаешь... всю ночь работали. А отдохнуть и не светит.
Налим молча поставил на стол кувшин с отваром. Стерх, Антошин и Калинин выпили. А Петру налили успокоительного - утешать сейчас было некогда, помощник из него плохой. Так что пусть отдохнёт, под присмотром того же Артёма. А Сева с Василием поедут общаться со Стахом Ясницким, разбираться, что же произошло на лесной поляне и кто теперь за всё это ответит....

*Совместное творчество*

Стерх и Антошин, проводив соратников, взяли такси и поехали сначала к Василию за машиной, а оттуда - в ветеринарную клинику. Про мобильники оба забыли напрочь. Впрочем, не так много времени и занял путь туда-сюда. А спешить, к сожалению, уже некуда...
Антона в клинике не оказалось - сменился уже. Про большую собаку, которую Старовойтов оперировал ночью, рассказала молоденькая медсестра, поглядев по журналу. Мол, приехала машина, хозяйка с каким-то мужчиной и забрали пса.
Покрутив пальцем у виска, ведьмаки переглянулись, вспомнив наконец про сотовые телефоны, и сели в машину. В этот момент зазвонил мобильник Антошина.
- Алло, Сергей, что такое? Денис звонил? Ааааа.... вон оно что. Упырь, значит. Красотка, что скажешь. Стильно оформила. Ладно, спасибо, сейчас съездим. Ты как? Психуй-психуй, всё равно пора груши обновлять, да и макивары новые нужны. Пока.
Коротко хмыкнув, он положил трубку и завёл мотор. Веселье словно ластиком стёрло с лица.
- Сергею звонил Дружинин. Кузнец который. Это ему позвонила Квета ночью, попросила отвезти её собаку в клинику, а затем утром домой. Сказала, что пса подрал упырь. Денис извиняется, что не позвонил ночью, хотел из дома, но заснул в машине прямо у дома Кветы. А утром мобильник оказался разряженным, в авто зарядка не работала, у Кветы сотового не оказалось. Вот так и вышло, что только сейчас сообщил.
- Ну, спасибо за сигнал, - глядя в окно, устало кивнул Стерх. - Правда, мы-то знаем, что там за упырь, но ему-то это неизвестно. Значит, Ясницкого собакой забрала бывшая жена. Поехали, что ли.
На Вишнёвую улицу они добрались рекордно быстро - пробки в Смородине вообще явление неизвестное, а светофоры волшебным образом зеленели при приближении машины ведьмака. Подъезжая к дому Кощеевой доченьки, увидели, как отъезжает серебристая иномарка. А сама Квета стоит у калитки, провожая взглядом уезжающую машину.
- О, барышня дома, - удовлетворённо кивнул Антошин. Он чувствовал себя как-то... не спокойно, а... придавленным, что ли. Усталость отлично давила на нервы, не давая психовать. Их и так сейчас мало осталось, не время капризничать.
- Прекрасно, - Стерх прикрыл глаза, накладывая на себя очередное заклятие бодрости, и поправил неизменные очки. - Пошли, что ли, общаться.
Выйдя из машины, ведьмаки предупредительно остановились поодаль от хозяйки:
- Здравствуйте, Квета, - окликнул ведьму Журавель.

За эти сутки Квета совершила невозможный взлёт по социально-магической лестнице. Отец  одарил высочайшим своим доверием, возвёл на вершину своей весьма разветвлённой организации в Смородине. И не то чтобы верила ведьма, что хоть немного он ей доверял, что единый шаг без контроля оставит. Но всё же странно было подобное после пяти лет неодобрительного молчания.  Неожиданно. Неожиданности же подобного толка Квета не любила, ждала «подводных камней». Что с драгоценным родителем произошло, чем ещё это для неё обернётся? Оставалось только гадать, да стараться узнать побольше о делах отца… исключительно на всякий случай.
Визита же ведьмаков стоило ожидать. Но всё одно… неприятное это было ощущение, давящее. Особенно теперь, когда родитель её вместо себя оставил. Стало быть, едва ли выйдет дружеский разговор.
- Здравствуйте. В доме поговорим?  - Квета прошла к дому, оставив калитку открытой.

- Как Вам будет угодно, - чуть склонил голову Стерх. Войдя вслед за женщиной во двор, ведьмаки принюхались: Ясницкий здесь. Как бы с ним теперь поговорить? Не исключено, что супруга будет возражать. Чёрт их разберёт, в каких они отношениях, но ради вовсе уж чужого мужика Квета не помчалась бы ночью в лес, взбаламутив при этом ещё и Дениса. Переглянулись с Антошиным, пока что совершенно не понимая, как себя вести. Ну, Балу с ними нет, психовать некому. Авось да сумеют поговорить спокойно.
- Нам, собственно, Ваш бывший муж нужен, Кветана Борисовна, - слегка нажал Стерх, зная, что полную форму своего имени ведьма терпеть не может. Очень ему не нравилось посещение ночной поляны этой дамой. - Есть разговор к нему. Важный и срочный. По поводу ночного происшествия. Потому как мы час назад того упыря похоронили, который его порвал. И как-то не особо счастливы по этому поводу. Вы, кстати, на поляну ту тоже выходили. Почему же нас сразу в известность не поставили?

И вот тогда, собственно, г-н Стерх слегка перегнул палку, и без того находившуюся под немалым давлением. Квета, без сомнения, была женщиной уравновешенной, в некоторые моменты даже излишне «холодной». Да только мало кто знал, что то всё больше наносное. Воспитание сказывалось, долгие годы работы над собой, огромное нежелание превратиться в копию отца. И не потому даже, что тот «зло вселенское,  Чахлик Невмирущий», но из чистого фамильного упрямства. Не быть чьей-то плохой копией или инструментом. А тут товарищ ведьмак прошёлся по всем любимым мозолям разом.
Отчество припомнил, форму имени полную – уже позлил изрядно. Так ведь и на этом остановиться не пожелал. Намекнул, что хорошо бы известить их, господарей всея Смородина о произошедшем.
- А отчего Вы думаете, что я должна была Вас о чём-то известить? – голос ведьмы стал как-то по-особенному нежным, тёплым да тягучим, как свежий мёд. – Видится мне, что и за своими делами уследить не все способны, к чему в чужие лезть?

Сева потемнел лицом и сжал зубы. Противостояние между ведьмаками и Древними исчислялось не одной сотней лет. Пожалуй, с основания города. Неизвестно теперь, отчего Древние прохлопали вкусное магическое место, где их в те времена черти носили, но город основали и хранили ведьмаки. Не то чтобы они считали себя хозяевами Смородина и требовали троекратное "ку" при  встрече. Скорее, были эти семеро чем-то вроде магической милиции. Только те - за зарплату да присягу работают, а этих клятва на родной (или не очень) земле держит. Не все к столицам да Европам тянутся, кому-то и в глубинке хорошо. Сказать, что ведьмаки сплошь святые да патриоты... нет, не так. Просто привыкли охранять да беречь город все вместе и своё подворье каждый.
В городе спокойно жилось всем - тёмным и светлым, магам и обычным людям. Творились и чёрные дела, и светлые. Нормальное противостояние, что-то вроде как у дозоров в книжке. Если перебарщивали - тогда уже вмешивались ведьмаки, наводили порядок. А что до доклада...
- Разве речь шла о долженствовании? - вкрадчиво уточнил Стерх, леденея взглядом. Сейчас ему и очки не надо было снимать - на полметра вокруг температура понизилась, хоть лимонад охлаждай. - Ветеринару и Денису Вы сказали, что собаку порвал упырь - разве не есть это опасность для всех жителей города? И не стоит ли о ней известить первым делом, чтобы ведьмаки поспешили туда и разобрались? Что до упыря... Пани, Вы же ворожили там, на поляне. Значит, видели, что произошло. Смерть молодого парня, ведьмака, для Вас не повод сказать нам о случившемся?
Антошин чуть сжал локоть друга, успокаивая. Голос Севы, сначала вкрадчивый да мягкий, как бархат, к концу речи ужесточился до наждачной бумаги, позвякивая сталью. Стерх задержал дыхание на секунду.
- Если бы речь шла о чужих делах, я бы даже с кресла не слез, - холодно парировал реплику о слежении за своими делами Журавель. - Но в данном случае погиб наш друг и брат. Поэтому будьте любезны позвать своего супруга. Нам очень нужно пообщаться. Немедленно.

Если бы не была ведьма сейчас такой усталой, быть может, и связываться не стала с молодым да ранним. Антошину вот хватило такта и разумения промолчать, не накалять ситуацию  ещё больше. А вот она чувствовала сейчас как никогда – не сдержаться. Столько всего накопилось и словно бы невозможно уже стало в себе удержать. Черти из тихого омута от бездействия, не иначе, совсем одичали.
- Думаете, я о Ваших друзьях ещё не наслышана? Об их феноменальной способности к самоконтролю? От чего же вы не всем дружным коллективом явились тогда? На чай с пирогом, - Мягкие интонации Кветы создавали дивный контраст с голосом Стерха. – И видела я, кто на Станислава напал. Не спорю. Да вам же время дала, головы горячие остудить. Скажете, неправа была?
Ведьма явственно задумалась об умственных способностях дорогого гостя. Будь то упырь, к чему скрывать? Сама бы сообщила, пусть разбираются.
После Стерх и вовсе ошибся. Пренебрежения сейчас она не потерпела бы, как и угрозы столь явной.
-А разве же не сами вы не уследили?..
Не только характер прорвался сквозь тщательно устроенные заслоны из принципов и правил. Сама её магическая сущность словно стала бы столь неуправляемой и огромной, какой не была никогда. Она ведь и удивиться даже толком не успела. Припомнила отстранённо, что подобный случай рассказывал ей Полька. Девушку у Лиха отбила, а сама словно сон видела. Лунатизм? А вот же... оказалось, что нет. 
По комнате разлилась эта сила, давящая, удушающая. Словно из холода и жара разом, соединяющая в себе начала противоположные довольно лихо. Сделалось странно тихо, но уже через минуту зазвенели стёкла.  Затрясся пол, съехали со стола журналы. Со временем вибрация эта лишь нарастала, было слышно, как из шкафа на кухне падают тарелки… Но разом словно сделавшийся густым воздух мешал здраво думать.
С грохотом упали на дорожку, едва не задев Стерха, старые часы.
Квета очнулась.

Такого от Кветы не ожидали ни Сева, ни Василий. Она словно... стала другой. Не собой. Будто сейчас не молодая женщина перед ними (ну ведьма, да, и что?), а... нечто Древнее. Как Привратница. Как богиня. Как... Да чёрт его знает. Но в глазах её сверкало такое, что видавшие виды ведьмаки - что в человечьих приключениях, что в магических побывавшие - побледнели. Сева автоматически активировал аварийные ведьмачьи щиты - поди угадай, чем шарахнет непонятная и неожиданная Квета. Случай про Лихо он тоже мельком вспомнил - Антон приводил тогда Катерину. Да и Глеб рассказывал странное. Правда, он как раз не запомнил спасение Кати - и вообще её присутствие на поляне.
Антошин, тоже укутавшийся щитами и следящий, не рухнет ли дом от внезапного потока сырой силы, внезапно чуть не охнул: слепок силы, снятый им с места разрушения купола, неожиданно звякнул и совместился с тем, что сейчас окутывало Квету. Так это она?? Перекинул картинку Журавлю. Ведьмаки словно очнулись от странного оцепенения.
- Мы бы уследили, - медленно, не сводя глаз с ведьмы, проговорил Стерх. - Если б нас как раз в эту ночь не отвлекли на восстановление разрушенного купола. Вами, Квета, разрушенного.

Пока Ясницкий приводил себя в порядок, а Квета варила кофе, ведьмаки молча сидели на диване, даже не замечая неудобства. Не то душевное состояние (да и физическое, что уж греха таить), чтобы отвлекаться на подобные мелочи. Сева мысленно прокручивал картинку от Лешего и увиденное на поляне. Пока ни фига было не ясно. Да, исподник Дюхи, да, старый враг Ясницкого. Но...
Наконец оба экс-супруга появились в комнате. Стерх, несмотря на недавнее противостояние с Кветой, не стал проверять кофе на наличие яда. Глупо. Сделав глоток, он поправил очки и поднял взгляд на Стаха.
- Леший показал нам картинку происходившего этой ночью на поляне. Но мне хотелось бы услышать твою версию.
- А ещё неплохо бы про Привратницу, - спокойно добавил Антошин, бездумно крутя ложечку в пальцах. - Что такого стряслось, что она лично пришла за Дюхой.
Смотреть на Квету оба не то чтобы побаивались... Но под ложечкой покалывало остатками странной волшбы Кощеевой доченьки.

Стах принял у бывшей супруги кружку (не чашку даже) с кофе, прокатил ее между ладонями, согревая руки. Заговорил, медленно, тщательно подбирая слова и в паузах отхлебывая обжигающую жидкость.
- Хотел вечером в озеро окунуться. На краю города почувствовал, что меня кто-то выслеживает, уже почти в затылок дышит. На человека похоже не было, сила ощущалась значительная, поэтому я пошел в сторону леса, выбрал поляну для боя и встретил "охотника". Оказалось, что это Андж.. Андрей. Точнее, не он сам, а его навий дух: взял верх и пошел бедокурить. Наверное, его... как бы это назвать... триггернуло то, что я на глаза попался. Он меня знал, давно. Я убил того ведьмака, в котором он в этот мир пришел. Пришлось драться. Отступить не мог - этот бы не отпустил, а проиграть... Жить хотелось, господари. Да и даже сдайся я, он бы только силы и воли больше всял, добра б не вышло. Усмирить я его не смог бы, даже сняв печать - он именно за моей жизнью шел.

Скрипеть зубами было бессмысленно, поэтому ведьмаки, выслушав ожидаемое объяснение, просто замерли на секунду. Оба.
- Обойтись без поединка возможность была? - по-прежнему отслеживая реакции Стаха, спросил Сева. Доверял - не доверял... не о том речь. Это рефлекс: проверять в таких делах. - Нас почему не позвал, пока на поляну шёл? Я ж тебе браслет дал. Отвлечься на такое мы бы вполне могли. Кого-нибудь послали бы.
Самое поганое, что говорил Ясницкий правду. И навий дух, и неопытность Дюхи, и их с тем духом давняя вражда. Надо ж было такому случиться! Не с кем-то из их исподников, а с Дюхиным... Чёртово невезение!

- Меня вчера как сглазили. - Невесело хмыкнул Стах. - Я без единого оберега был, даже без ножа. А обойтись... да, можно было. Но, как я уже сказал, жить хотелось... а вам бы потом все равно его самим упокоить пришлось. А так... Парень хорошо ушел. Чисто. В последнюю минуту волю взял и своим выбором бой закончил. - Рефлекторно покосился на Квету - не стоило бы ей это слышать, конечно, но что поделаешь. - Андрей мог увернуться, я уже лежал. Но он чувствовал, чем все кончится, если упырь этот оттуда победителем уйдет.
Ведьмак покачал головой, невольно окунаясь в собственные вчерашние эмоции. Ох, какой бы ведьмак из мальчика вырос...

Сожалением, которое плеснуло от Стаха, накрыло и Севу с Василием. Дюха и правда был перспективным парнем. Магия в сочетании с наукой могла наворотить (в хорошем смысле) дел. Талантливый парень был. Был... Гадское слово.
Сева опустил глаза, пережидая приступ острого сожаления пополам с такой же острой гордостью за молодого коллегу.
- Это и правда умудриться надо было, без единого оберега выйти, - кивнул Антошин, подхватывая нить разговора. - Может, и сглазили. У нас тут с весны весь город сглаженный ходит - приходи, кума, любоваться! Такое порой творится... Хоть тот дождь вспомнить, который ты же и успокаивал.
Правоту Ясницкого не признать ведьмаки не могли. Что такое одолевший хозяина исподник, оба знали, хоть и не лично. Опытный двоедушник, глядишь, и сладил бы. А молодой, да ещё с такой старой душой - три сотни лет вариться в ненависти... да тут чёрной силы столько, что никакими джоулями не измерить!
Идиотизм! Как реагировать на ситуацию, Сева откровенно не понимал. Карать пришлого не за что - правду говорит. Повёл себя как мог... И печать, к слову, не снял. Хотя в тот момент мог и имел право. Но не стал добивать и без того порушенный купол, добавляя работы их усечённой команде. Мда... Фемида бы растерялась, ибо на чашах весов лежали, в общем-то, равноценные грузы. В одном виноват, в другом - хоть медалью награждай.
-  И последнее, - сдержанным, глуховатым от усталости и потери голосом подытожил Сева. - Как ты объяснишь странное совпадение: как раз в момент боя твоя супруга разрушала купол. Словно внимания отвлекала. Да, Квета, именно Вы его разрушили, теперь это совершенно чётко известно. Мы до последнего не понимали, кто его так... подобной силы магов у нас сейчас в городе нет. Но когда Вы в прихожей продемонстрировали странную силу, стало всё понятно.
Сева засветил в воздухе проекцию слепка с места поломки купола и рядом, для сравнения, то, что успели снять в прихожей.
- Извольте убедиться, - устало вздохнул он. - И объяснить.

Хорошо, что ведьмаки забыли про Привратницу... Стаху было и для самого себя сложно объяснить, какого беса он рисковал остатками своей жизни, пытаясь устроить чуть не убившему его парню достойный переход на ту сторону... Впрочем, перемена темы облегчения не принесла.
- Да, я помню момент, когда купол треснул. А при чем тут...
"Вот тебе, бабушка, и..."
Ясницкий осекся и потянулся к проекциям, разве что пальцем в них не ткнул. Они совпадали до последней паутинной ниточки.
- Надо же, как... интересно. Квета, - окликнул он неожиданно будничным голосом, точно собирался спросить, не купить ли ему хлеба, например. - А ты вчера вечером что делала?

Разговор, вроде бы кое-как выровнявшийся и даже направлявшийся в русло конструктивное и практическое, внезапно завяз. Вопрос Ясницкого повис в воздухе... как муха в патоке. Даже не в варенье. Тягучий, как расплавленная карамель или загустевший мёд, воздух наполнил комнату, игнорируя напрочь тот факт, что окно открыто и вообще-то ветерок на улице. Ведьмаки синхронно вздохнули - с трудом, словно в горах на большой высоте... задыхаются? Им бы чуть-чуть свежего воздуха, и тогда поняли бы, что снова дурит непонятная сила, первый раз норов показавшая в прихожей. Сила, с которой даже им, неслабым и опытным ведьмакам, не справиться и вдвоём. Да и втроём бы тоже, реши Ясницкий усмирить странную ипостась супруги.
Что ж такое-то происходит? - силится понять Журавель, а сил-то едва хватает, чтобы сознание удержать и глаза открытыми. А тем временем к тяжести воздуха и горечь добавляется, как удачная приправа, что вкус блюда делает ярче да насыщеннее. Вспоминается ночь прошедшая, тело Дюхи на поляне, костёр погребальный. И сердце колет - впервые за все прожитые годы. Ещё не хватало, чтоб у ведьмака сердце болело...
А вот болит. Тянущей, ноющей болью, распространяющей паучьи лапы по всему телу. И в глазах мухи серебряные, а уши слышать отказываются...
Антошин чувствовал себя не лучше собрата. Будто толстым стеклом окружил его странный густой воздух. Не слышно ничего за этим стеклом. Только лица в мутном мареве да губы шевелятся. А говорят... что они говорят? Да важно ли сказанное, если погиб хороший парень, сильный ведьмак? Боги, что ж такое-то, откуда горечь непомерная, боль непосильная... откуда? Гордость трепыхается, напоминая, что при посторонних негоже слабость показывать, но и её толстым словом ваты укутывает загустевший воздух...
Ничего нет...
Ничего не будет...
И смысла ни в чём нет. Ни в жизни, ни в волшбе... Больно. И грустно. На что они нужны, такие хранители города, если ничего и никого не уберегли?
Зачем они здесь? Спросить что-то... что? И зачем? Разве всё это важно теперь?

Густел воздух. На последних силах держались гости. Где-то за окном вроде бы силуэт Привратницы мелькнул... Показалось? В таком состоянии что только не покажется.
Или умирать пришла пора? Почему сейчас?

Нет ответов. И вопросов нет. Кажется, что ничего больше нет. И не нужно...

[NIC]Стерх и Антошин[/NIC]

Тягучая, давящая тишина закончилась так же внезапно, как и началась. Мгновенно очнувшиеся от вязкого столбняка Сева и Василий полоснули острыми взглядами комнату, оценивая диспозицию и возможные пути отхода или нападения, "закрывшись" и развесив на "быстром наборе", на кончиках пальцев, самые серьёзные атакующие заклинания. А за окном словно громадная птица с тихим шелестом развернула крылья - это на автомате разворачивались ведьмачьи щиты, при такой странности-опасности взведённые курком. Что бы ни случилось, а первым делом - защитить город. Неизвестно, что происходит и дальше произойдёт в этой комнате... в этом доме. Неизвестно, кто выйдет из него - и выйдет ли.
Город пострадать не должен.

"Ну? Что происходит, господа Ясницкие? Пришли на разговор, чинно-мирно, без конвоя и оружия, а вы тут вон чего вытворяете? Нехорошо..." - явственно читалось в настороженных взглядах ведьмаков, даже не пошевелившихся вроде... но льдом от них повеяло и опасностью тоже. Не кутята, чай, хоть до пана коллеги, может, и не дотягиваются.

Не то чтобы Сева и Василий были идиоты и не понимали, что сейчас было. Понимали. Но одно дело - громадный пласт сырой, не оформленной силы, которая внезапно обрушилась на ведьмаков (и придавила их, как кутят, от неожиданности и просто массой), а другое - боевой опыт двух хранителей города, пять лет назад прогнавших в числе защитников города охреневших от наглости Кощея и Ягу с их командой. Опыт в том сражении (у тех, кто выжил, конечно) прокачался, как в компьютерной игрушке, сразу на несколько левелов.
Но опыта, к слову, у присутствующего здесь Ясницкого в десять раз больше, чем у каждого из господарей Смородина. И на минутку, ещё очень большой вопрос, за кого он в случае продолжения конфликта вступится, если местные ему никто, а Квета - жена? А Древнему, долгих лет ему жизни, Кощею - дочь. А в Смородине, стоящем на грани Яви и Нави, где заклинание "калитка" не просто открывает ворота в разные миры, но и при грамотном открытии усиливает Древних и тех, кто способен ими стать... А сила эта непонятная, внезапно проявившаяся в Квете, тоже тема для размышлений... И лучше всего, если так можно выразиться, "наезд" силы перенёс Ясницкий. Который ночью выложился по полной, так что даже кровь счистить домовому пришлось. Не с этим ли связано его лучшее по сравнению с придавленными древней магией гостями?
В общем, подумать было о чём...
...А вот времени на размышления не было. Сева и Антошин с космической скоростью, как программист - команды, перебирали возможные выходы из ситуации. Василий, правда, успел послать импульс вызова в камень на браслете - Сева, сроду амулетов на себе не носивший, не смог бы просто быстро достать из кармана такой же браслет и вызвать ведьмаков. А Василий, не разбирая адресов, всей ведьмачьей сети послал громкое ментальное "SOS" ("наших бьют, мол"). А куда пошли ведьмаки - и так вся команда знала. Но успеет ли прийти помощь?
Воздух в комнате потрескивал электрическими искрами заклинаний, радужно переливались за окном защитные щиты высшего класса "А" (аварийные, на ведьмачьем сленге "Круши на хрен всё, потом разберёмся"). Стерх откровенно злился, забыв про усталость.
Во-первых, он ни черта не понимал. Что это было с Кветой? Почему оно случилось и почему сейчас? Виноваты ли в приступе явившиеся гости? Может, они что сказали, послужившее спусковым крючком? Связано ли странное состояние Кощеевой доченьки с разрушением купола и рушила ли она его в оном состоянии?
А главный вопрос - что, расквадрат её через гипотенузу, со всем этим делать прямо сейчас? Можно уйти... а выпустят? Что если эта странная сила ещё не угомонилась и захочет поиграть, как кошка с мышатами? Хозяйку она, как выяснилось, не больно слушает. Кстааати... - мелькнуло на периферии сознания воспоминание о Лихе. Сила-то не то злая, не то добрая, а Катю спасла, хоть и равнодушно. Мелькнув, мысль исчезла, понимая несвоевременность визита.
Уйти можно, да. Но двум неслабым ведьмакам (да, не таким опытным, как почти четырёхсотлетний Ясницкий, но по силе хотя бы Сева ему немногим уступал) отступать? Уходить, убоявшись, как щенки описавшиеся, из дома, где находились сразу двое виновников ночных событий? Один из которых убил Дюху, а другая порушила защиту города? И пусть Стах себя почти оправдал, но Квета даже про разрушение купола ещё не рассказала! И уйти? Да щазз! Кто их уважать будет после такого? Не говоря уже о чисто мужской гордости. Не сговариваясь, ведьмаки решили остаться и разобраться со всем, что стряслось.
Рассказ о происходящем занял в разы больше времени, чем собственно происходящее. С момента, как Ясницкий первым сбросил оцепенение и отвлёк, "выключая", жену, прошло две секунды. И они оказались насыщенными событиями, как кристаллами соли - стакан воды, куда бухнули пачку.

- Вы ничего объяснить не хотите? - вкрадчиво-осторожно поинтересовался сразу у обоих супругов Сева. Злостью от него искрило, как аварийной розетки. Протянув руку, Стерх сдвинул очки на голову и медленно поднял взгляд на супругов. Кто-то, знавший пана Журавля, озадаченно почесал бы затылок: сие действо, снятие очков, устраивалось по большим праздникам в виде крайней опасности или вовсе уж невменяемости убеждаемого в чём-то объекта. Что из праздника было сейчас, гипотетический зритель не взялся бы определить.
Сева, леденя взглядом вопрошаемых, ждал ответа или реакции супругов, готовый обрушить на них всё, чем владел как ведьмак и колдун. Уходить без ответа он не собирался: бушуй тут странная сила или нет, а он, хлор всех побери, хранитель города. Не раз этот город спасавший и готовый здесь и сейчас либо победить, либо сдохнуть. Как обычно, впрочем.
[NIC]Ведьмаки[/NIC]