Может ли быть что-то хуже, чем чувство вины, приправленное обидой? Может, поверьте. Например, ошейник, надетый собственным отцом и устраивающий половецкие пляски каждый раз, когда поступаешь не по-его. А он хочет, чтоб ты ежедневно являлась пред светлые очи хозяина. И плевать проклятой вещице, что хозяину ты нужна не больше, чем сводки с фондовой биржи, и что вы поссорились уже больше раз, чем "здрасти" друг другу сказали. 
Варя уже два дня терпела выходки ошейника, не желая показываться на глаза Глебу. На работу сегодня она шла, как в пыточную камеру. Хорошо ещё, сегодня мало было звонков, да и шеф не требовал особого внимания. И золотоволосая работница с облегчением сидела в кресле, чувствуя, как кружится голова.
Почему у них с Глебом всё так глупо получается? Оба ведь понимают, что не виноваты в случившемся, не сами выбрали такую участь. Почему бы просто не общаться, не дружить до осени...А там как выйдет? Ещё Маргошка с её жаждой справедливости, блин... Обидела парня ни за что ни про что. Ну зачем она так? Варя ведь объяснила ей, что произошло, что Глеб спас её, а не в рабство взял... Нет же, неуёмный темперамент рыжей бестии притащил хозяйку бороться за свободу подруги.
Рабочий день тянулся невыносимо долго. Варя почти лежала на столе, то и дело вытирая влажной салфеткой вспотевший лоб. Час назад снова шарахнуло током, после чего сердце колотилось, как бешеное, а слабость коварно облепила всё тело. Наконец все стали расходиться домой, и Берёзкина с облегчением выползла из офиса. На счастье, рядом стояло такси, жертва ошейника решила сегодня не экономить, боясь, что на маршрутке просто не доедет. Остановить машину она попросила в паре домов от жилища Ростовцева.
Глеб был во дворе - то ли курил, то ли чем-то занимался, непонятно. Подойдя поближе, Варя виновато вздохнула. Бледность кожи особо чётко оттеняло строгое светло-зелёное платье чуть ниже колен, широким подолом стекающее по ногам. Блестели в закатном солнце золотистые в рыжину волосы, заплетённые в две неплотные косы. Картинка, а не девушка, если б не измученное лицо и не виноватые глаза.
- Привет, - тихо поздоровалась виноватая. - Глеб, выслушай меня, пожалуйста...
Озвучить передуманное сто раз за эти два дня оказалось невероятно сложно. Присесть бы - подкашивающиеся ноги не добавляли решимости. Но - не предлагали, а просить совестно.
- Я хотела извиниться за Марго... Она неплохая девчонка на самом деле, и совсем не сумасшедшая...- вцепившись в столб крыльца, начала Варя. Голова кружилась, как центрифуга. Ростовцев молчал - то ли слушал, то ли ждал, пока незваная гостья заткнётся и уйдёт восвояси. Девушка опустила голову. - Просто ей показалось, что всё не так, как я объяснила... И...Глеб, прости меня. Я эти три дня вела себя как последняя дура. Просто... не каждый день с тобой происходит такая гадость... Я в себя только начала приходить, осознавать, что вообще случилось... И позавчера я... сдуру нахамила. Я не хотела, правда...
В голосе зазвенели слёзы, но Варя сжала зубы и глубоко вздохнула. В присутствии Глеба клятый ошейник заткнулся и перестал терзать жертву, но слабость и головокружение никуда не делись. Не выдержав, девушка всё-таки опустилась на крыльцо, не сводя глаз с земли.
- Давай попробуем общаться нормально, Глеб... Ну, пусть эти дни были наполнены напряжением и отчаянием, но ведь ко всему можно привыкнуть! Я уже в порядке, я справлюсь. И... я ведь не плакса, как могло показаться... Смеяться тоже умею. Просто повода не было, немудрено, впрочем... Давай дружить, а? - с надеждой подняла глаза на Глеба девушка.
Если простит, то можно пригласить на озеро. Посидеть в том месте, где они с Марго бывают, съесть что-нибудь вкусное... Только бы простил!

- Бабушка меня видела и не в таком виде, - как могла ехидно усмехнулась Варя, с трудом поднимаясь. - Когда только учишься перекидываться, вид бывает такой, словно на тебе всю ночь собаки на свадьбу ездили. А что сейчас выгляжу паршиво - так это ошейник... Не понравилось ему, видишь ли, что я посмела не являться пред твои очи аж два дня. Взял моду, дрянь, током бить да силы выпивать...
Дойти до двери удалось сравнительно быстро, два шага дались почти спокойно. Ну, Ростовцев был рядом, немудрено, что мерзкая вещица угомонилась. Интересно вот, а если бы она осталась у Боровкова, как бы справлялась, допустим, в выходные? Тьфу, глупые мысли...
Кофе он сварит... Благородный напиток Варя и сама умела готовить не хуже. Видов примерно пятнадцать, с разными  специями и приправами. Никто не жаловался. С другой стороны, можно и кофе. Являться пред светлы очи Глеба в таком виде Варе претило. Как будто ей страдать нравится, можно подумать. Наверное, со стороны так и выглядит... Невольно улыбнувшись, уселась на диван, разглядывая преображающуюся комнату. О, табуретки новые. Никак дед Митрич мастерил? Ну точно, его рука. Хм, значит, с семейкой Звонцовых Глеб уже познакомился. Социализация одиночки медленно, но верно началась. И то дело.
Самочувствие улучшалось с каждой секундой, словно и не теряла магию хозяйка измученного организма. Минут через 15 Варя уже чувствовала себя отлично, равно как и настроение взлетело куда выше отметки "ниже плинтуса", на которой пребывало весь день, логично соотносясь с физическим состоянием. В итоге, когда вернулся Ростовцев, его невольное приобретение, сияя и улыбаясь, играло с Бегемотом, нахально устроившимся рядом. Поглаживая пузо развалившемуся на диване коту, Варя тихо смеялась, отдёргивая палец от лапы со втянутыми когтями.
Как же всё-таки хорошо не умирать от неведомой хвори!
- С починкой! - лучисто улыбнулась вошедшему Глебу Варя. - А ты с чем кофе варишь обычно?

То, что Глеб слегка оторопел, Варя отлично видела. Убрала руку от кота, явно терпевшего её только из вежливости, и вздохнула. Интересно, что он подумал о чудесном исцелении гостьи? Человек, далёкий от магии, явно насторожился бы - ну только что на крыльце сидел трупик, и вдруг - счастливая, здоровая девица... Поневоле не то в собственном психическом здоровье усомнишься, не то барышню заподозришь в неискренности. А как убедить, что ты не врала и правда умирала?
Хотя, судя по тому, что молчит, сам догадался... Ну или из вежливости (а скорее, от лени) не стал уличать. Чёрт с ним.
- А я иногда экспериментирую, - задумчиво проговорила Варя, изучая разводы дерева на поверхности табуретки. - Кардамон кладу, бывает - лимонную цедру... Или всякие приправки... Есть, конечно, рецепты незыблемые... Но придумывать мне нравится. Это и с готовкой так же.
Ростовцев ушёл на кухню и чем-то там загремел. То есть явно слышался хлопок дверцы холодильника, звон посуды и ещё какие-то уютные кухонные звуки. Судя по тому, как рванул на кухню чёрный пушистый обормот, явно там давали еду. Варя вдруг почувствовала, что проголодалась. Вчера она не стала есть, ощущая недомогание, а сегодня и вовсе не до того было. Зато теперь освобождённый от страданий организм возмущённо ответил сжавшимся желудком, напоминая хозяйке, что в него, желудок то есть, следует класть вкусную еду. И желательно два-три раза в день. Ну, просить у Глеба покушать - идея плохая, до дома потерпит. Главное, полегчало.
- Нет, коньяк не буду, - помотала головой. - Я не пью.
Глеб тем временем закурил и насмешливо поинтересовался, что Варя имеет в виду, предлагая дружбу. Обида и возмущение, вроде бы надолго поселившиеся в душе, не отозвались. Наоборот, весёлое ехидство и задор, отряхивая пёрышки, расселись на насесте души и выдали в мозг необходимое количество эндорфинов.
- Да откуда ж мне знать? - лукаво усмехнулась Варя, делая глоток изумительно вкусного кофе. Пожалуй, ей самой такой редко удаётся сварить - из классических видов. Что значит навык... - Как люди дружат? Общаются, разговаривают о чём-то, ходят куда-то. Вот для начала приглашаю к нам, бабушка тебя, помнится, на ужин звала. У нас сегодня сырный суп с клёцками, на второе - курица в медовом соусе и картофельное пюре. Ну и пирожки, само собой, как без них. Поговорим о чём-нибудь. Как ты есть взрослый, расскажешь что-то...
Говорить Глебу, что он нравится своей непрошеной собственности совсем не как друг? Или не стоит? Да не, не стоит пока что. И без того предательски зарумянились щёки, а глаза заблестели от близости вызывающего симпатию объекта. Спалит - не спалит? Авось спишет румянец на кофе и наступившую бодрость ввиду логично мирного поведения ошейника.
- А ещё хочу тебя на озеро позвать. Есть одно место в лесу... Туда чужие не ходят. Полянка уютная, вода тёплая... Хоть медитации устраивай - так хорошо. И, если у тебя время будет, то на день рождения одногруппницы приглашаю. Там неплохая компания, весело будет. Да и живут недалеко, если вдруг надоест и захочется уйти.
Настороженность притаилась на дне синих глаз, сейчас сияющих. Пока налаживать контакт с Глебом не удавалось от слова совсем. На каждую попытку накалывалось холодом или злостью. Неужели и сейчас не угадала, не туда наступила на загадочной минированной дорожке?

Варя невольно улыбнулась, наблюдая огорчение Глеба по поводу её трезвенности. Даже Бегемот, судя по грустному мяву, оценил. Язык животных сейчас девушка не понимала, но эмпатом быть не перестала, ощущая печаль кота – вот только по какому поводу… А ещё Варя чувствовала, что сейчас Глеб к ней относится куда лучше… То ли взгляд, лукавый и насмешливый, убеждал, то ли интуиция…
- Мне жаль, - серьёзно заверила Ростовцева трезвенница. – Огорчение Бегемота – это безусловно трагедия для меня…
Но смешинки в глазах искрили не хуже, чем у собеседника. Задорные, как щекотка.
- Затем и предлагаю, что узнать хочу. У меня друзей – близких, не приятелей – мало. Две подруги да друг детства, которого уже лет десять в городе нет. А с тобой… не знаю, как сформулировать… С тобой интересно. Даже несмотря на твою неразговорчивость. Просто обстоятельства знакомства нашего не самые радужные, что поделать. Ты обалдел от того, что я тебе на голову свалилась, я в шоке от того, что родной папенька продал, а Боровков магии лишил. Когда ты всю жизнь чем-то владеешь, а потом вдруг лишаешься – это сложно. Представь, что ты… Ну, слышать или видеть перестал вдруг… И поймёшь, что со мной было. А теперь я в себя пришла… Не то чтобы смирилась, но сообразила, что от слёз ничего не изменится…
По привычке поджала ноги, забравшись на диван, и сделала глоток вкусного напитка. Голод немного притих, но явно ненадолго. Почему Глеб не хочет в гости идти? Чёртов одиночка, как его растопить?
- Бабушка же приглашала тебя. Хоть бы из вежливости заглянул, - пожала плечами девушка. – А насчёт того, что есть не хочешь… От её стряпни и мёртвый аппетит нагуляет, а уж живой и подавно. Я, конечно, силой не тащу, но мне бы хотелось, чтоб ты зашёл…
Расскажи ему… Про превращения? Или про праздники Равноденствия? А то, может, про первый опыт рыбкой плавать?
- Весёлое, - фыркнула Варя. – Ты б видел меня, когда первый раз рысью шкурку надела… Представь себе котёнка… ну примерно недель трёх от роду. Косолапый ещё, неуклюжий. Только размером с твоего Бегемота и на ушах кисточки. Я тогда пол-дома порушила от страха. Вроде человеческий разум где-то есть, понимаю, где я и что со мной. А звериная паника сильнее. Свалилась с дивана, оцарапала бабушку, со стола опрокинула пару кружек…
И сама засмеялась, вспомнив свой тогдашний ужас. Теперь-то смотрелось смешно, а тогда страшно стало.
- А просто так, веришь? Хочу показать тебе озеро. У нас их здесь много, так что мы не обездолили горожан, когда закрывали его от посторонних. Зато там никакого мусора нет вокруг и пьяные отдыхающие не шляются. Медитациями можно и не заниматься, но просто посидеть, посмотреть на воду – никакой терапии не надо, душа на место встаёт моментально. А Марго туда сегодня не придёт, мы там уже были. И обычно мы друг другу звоним, если туда собираемся вдвоём или в одиночку. Мало ли, вдруг одной побыть хочется или привести кого-то, с кем знакомить не планируешь. Без нас-то это место найти нельзя.
Ростовцеву явно хотелось курить, но пепельницы в комнате не было. В поисках посудины для пепла он отправился на кухню. Вернулся, уселся обратно на табуретку.
- Я с мажорами не дружу, Глеб, - улыбнулась Варя. – В этой компании нормальные ребята. Мы учились с первого курса вместе. Разные, конечно, есть, и состоятельные, и не очень. Но это не влияет. А зову просто так. Ты ж здесь почти ни с кем не общаешься. Силой держать не будут, захочешь уйти – уйдёшь, я пойму. Если сама не уйду с тобой. Машка, конечно, спросит, кто ты мне. Но я распространяться не буду. Скажу просто – друг. Сватать нас никто не будет, что бы ни подумали.
На «хозяина» Варя ответила не сразу. Вспыхнула, вспоминая позавчерашнюю безобразную сцену возле дома, устроенную Маргошкой. Опустила голову на несколько секунд.
- Глеб… я не развлекаюсь подобным образом. Об ошейнике и о том, что он означает, знают только Сева с бабушкой и Марго. Она никому не скажет, не суди по тому скандалу. Просто порой её эмоции зашкаливают до предела. А другие не знают и не узнают. На день рождения я просто надену кофточку с высоким воротом, чтоб ошейника не видели и не спрашивали ничего. И я не позволю никому ни в чём тебя обвинять, просто не позволю. Потому что ты ни в чём не виноват… И потому, что ты мне нравишься, - уже мысленно договорила девушка. – Не надо их бояться. Эти ребята даже о магии не знают. Ну, то есть они в курсе, что у нас за город, что тут лешие с домовыми водятся и всё такое… Но что я оборотень – не знают. Такая группа подобралась. Люди и не маги. Пойдём, Глеб…
От волнения затеребила кончик левой косы, смущённо глядя на Ростовцева.

Ещё не договорив, Варя почувствовала вдруг – сердцем ли, интуицией, что говорит и делает глупости. Огромные, большие, как воздушный шар среди одуванчиков. Пришибленная шоком чувствительность потихоньку начала возвращаться к жизни, робко ступая лапками по мягкой поверхности души девушки.
- Господи, какая же я идиотка…- потрясенно прошептала она, слушая, как объясняет Глеб невозможность своего присутствия на празднике. Она ведь и сама не особо рвалась на день рождения… Просто позвали… Как ему объяснить, что это была наивная попытка… ну не развеселить, а… наверное, привнести в его жизнь кусочек праздника… Только не подумала глупая девчонка, что ему-то там совсем не праздник…
- Прости, - резко подняв голову, посмотрела на Ростовцева девушка. – Видимо, слишком приложила меня вся эта история, если даже простая интуиция отключилась. Я идиотка, я понимаю. А что до превращений… Зачем я буду тебе рассказывать, как это? Вот верну магию – посмотришь, если желание будет. На самом деле не больно. Оборотни разные. Может, у кого-то больно, тело ломается, перекидываясь. Я про такое в книжках читала. А у нас – туманом золотистым окутает, и хлоп – кошка уже, а не девушка. Поэтому для меня то превращение было именно забавным. Координацию потеряла, два разума смешались в одной башке, увенчанной кисточками на ушах. Я не сообразила просто с ходу, что тебе рассказать весёлое... Вот и вспомнила...
Молча глядя на курящего Глеба, невесело улыбнулась, на сей раз чётко ощущая, как он вспоминает что-то грустное о себе.
- Хорошо… - кивнула на обещание заглянуть. – Просто помни, что наши двери для тебя всегда открыты. И не потому, что мы с тобой этой историей связаны, а просто как другу.
Тёплая радость затопила расстроившуюся было Варю, когда Глеб согласился пойти на озеро. Она радостно вскочила:
- Конечно. Нам мимо моего дома идти. Если хочешь, подожди на крыльце. Или я тебе на террасе чаю налью. Я быстро переоденусь! А насчёт жениться я подумаю, - лукаво прищурилась Варя и расхохоталась, не выдержав пафоса момента. – Наплюй, бабульки везде одинаковы, парень с девушкой по улице прошлись – уже сосватают. Здешние ещё с головой маленько дружат, да и нас с бабушкой знают, поостерегутся сплетничать, им к нам ещё за помощью обращаться.
До дома Берёзкиной-старшей дошли быстро. Варя впустила Глеба во двор и кивнула на веранду:
- Располагайся. Мне нужно десять минут, умыться и переодеться. Ну, и пирожок слопать, а то со вчерашнего утра голодная с этим ошейником клятым.
Быстро запалила газ под чайником и усвистела в комнату, откуда появилась минут через шесть посвежевшая, с заколотой в узел шевелюрой – к воде Варя предпочитала ходить c распущенными волосами. Но не идти же простоволосой по улице! Зелёное платье девушка сменила на тёмно-красный сарафан чуть ниже колен и босоножки на плоской подошве.
Налила две кружки, стянула с тарелки пирожок и с наслаждением откусила, быстро собирая в корзинку нехитрые закуски и бутылку с соком. Кружки числом две штуки давно жили под корнями старой ели, заботливо уложенные в соломенный короб. Там же лежали две глиняные миски и ложки – в общем, простенькая сервировка для нехитрой трапезы. И упакованный в целлофановый пакет плед – чтоб не таскать каждый раз с собой.
- Чай будешь? – пододвинула поближе к Глебу кружку. – Я готова. Сейчас допью и можем идти.

От чая Глеб отказался. Он сидел на крыльце и слушал музыку, негромко выбивающуюся из наушников. Такого направления Варя не знала - она предпочитала слушать либо фолк типа "Мельницы", либо классику. Впрочем, иногда включала ретро-каналы. Музыка такая музыка.
Глеб, увидев девушку в красном платье и с корзинкой в руках, схохмил насчёт недостающей детали облика - красной шапочки. Правда, пока он не договорил, золотоволосая миротворка недоумённо оглядела себя, не понимая, что не так - сарафан на месте, обувь есть. Чего не хватает-то? А оказалось, что её вид вызвал у парня сказочные ассоциации.
- У меня и платье не в горошек, - засмеялась Варя. - А шапочки нет, платок могу взять, он тоже красный, хочешь?
Проверила сухпаёк - вроде всё на месте. Купальник лежал на дне корзинки, завёрнутый в пакет, полотенце там же. Прямоугольная корзинка была удобной и практичной, в неё легко умещалось всё необходимое для короткой прогулки в тот же лес.
- Корзина, картина, картонка, собачонки нет, возьму Кэсси, - в тон Глебу насмешливо продолжила Варя. Рыжая кошка уже крутилась рядом, обметая ноги своей длинной шерстью, и явно намеревалась пойти с ними на озеро. Возражать Варя не стала.
- Идём.
Лес, в котором находилось секретное озеро, находился в пятнадцати минутах неспешной ходьбы. Шли молча - говорить не хотелось. Наконец показалась знакомая тропинка. Варя повернулась к Ростовцеву и улыбнулась:
- А теперь дай руку, Глеб. Я же говорила, это место слегка заколдовано. Ты его просто не увидишь, покажется, что сплошная стена кустов, и пройдёшь мимо. А так я тебя проведу, только смотри вниз, чтоб не казалось, что ты сейчас в кусты впечатаешься физиономией.

Даже сейчас, лишённая магии, Варя всё же видела собственные магические примочки. Человек, не посвящённый в тайну места, прошёл бы мимо, не увидев тропинки между кустов. Глеб всю дорогу слушал музыку, а Варя просто наслаждалась шелестом листьев, щебетом птиц и прочими лесными звуками - нечасто в городе услышишь такую мелодию, как в лесу. Разговаривать не хотелось всю дорогу, в кои веки в тишине оба нуждались больше.
Осторожно сжав мужскую ладонь, Варя мысленно поздоровалась с любимым местом и вошла в коридорчик из кустов боярышника и жимолости. Коридор был небольшой - шагов пять, за ним из трав выплеталась аккуратная тропинка.
Озеро привольно раскинулось в чаше песочного дна, причудливо обрамлённое кустарниками и деревьями. Отпустив руку Ростовцева, Варя тронула его за плечо, сообщая, что можно смотреть нормально, а затем подошла к двум берёзкам, склонившимся друг к другу, и поставила корзинку. Кэсси сбежала к воде, понюхала её, чихнула и принялась лакать. Напившись, вернулась к хозяйке и мяукнула, намекая, что не против отведать вкусного.
- Бегемота на тебя нет, вымогательница, - рассмеялась Варя, доставая из-под корней плед и кружки. Через пару минут импровизированный стол в центре тёмно-зелёного мягкого пледа был готов. Чашки и снедь из корзинки расположились в центре, оставляя широкие края для людей. Где хочешь, там и садись - хоть рядом с золотоволосой проводницей, хоть на дальнем краю.
Костёр ввиду относительно светлого времени суток разжигать смысла нет, решила девушка, а жаль - треск пламени успокаивает... Ну ничего, на воду тоже приятно смотреть.
Усевшись на плед, Варя разулась и обхватила колени руками. Заколка вынута из волос, и они золотистой волной хлынули на спину, укрывая её, как плащом. Девушка, улыбаясь своим мыслям, смотрела на мостки озера. Глеба она не окликала - сам подойдёт, может, ему сначала осмотреться захочется или искупаться. В этом месте словно сама атмосфера не нуждалась в словах - разговаривать начинали взглядами, жестами, молчанием... Кажется, магия поляны мягким плащом укрыла и нового гостя...

Знакомство Глеба с полянкой наблюдать было интересно. Он огляделся, зашёл в озеро, пошлёпал по воде. Варя сидела на пледе, бездумно глядя на блестящую от солнца траву.
- Потому и стращаю, что джентльмен, - фыркнула, глядя, как Кэсси оккупирует коленки Глеба. – Кэс девочка простая, манерам не обучена. Если ей что надо, ждать не будет, а подойдёт и стребует.
Атмосфера поляны привычно окутала девушку, успокаивая, смывая ласковым ветром налипшее – тоску, страх, отчаяние. Когда они приходили сюда с Марго, Варя боялась, что полянка её не пустит, без магии… Но обошлось – кусты гостеприимно распахнулись, пропуская. Марго потом объяснила, почему…
- От чужих да. Но не от меня. Потому что я это место зачаровывала. И оно меня помнит, - объяснила Варя, выпрямляясь. Волосы блеснули в попавшем на них луче и мягко стекли по спине, ровным покрывалом укутывая её. Краем глаза она увидела, как Глеб играет с кошкой, и улыбнулась. – Вот если бы Марго тогда чары накладывала, то мне б сюда дорога закрыта была, пока магия не вернётся. А так – поляна меня помнит, и тот, кто со мной, друг по определению. К тому же… это место умное. Будь ты сволочью, тебя бы ни со мной, ни с Марго не пропустило бы. А ты хороший.
Кэсси забавно вертелась, пытаясь словить травинку. Варя вынула из корзинки купальник – закрытый, тёмно-синего цвета. Хорошо бы искупаться. Переодеться можно и вон за теми кустами. Медленно сняла босоножки, ласково поглядывая на кошку.
- Давно. Я с выпускного шла, мы ещё тогда в квартире жили в центре… Под утро уже, тишина… Слышу писк. Подошла – под лавочкой коробка закрытая, ни дырочки для дыхания, ничего. Открываю – а там котёнок рыжий. Тощий, грязный, лапки связаны, на шейке камень… Так и не знаю – то ли просто изверги развлекались, то ли топить собрались, да не успели… В общем, я её забрала, выкупала, подлечила. Вот с тех пор и живёт. Видишь, какая красавица выросла. Пару раз даже котята были, их разбирают со скоростью поедания горячих блинов. Говорят, удачу приносят, - улыбнулась девушка наивной вере соседей. – Я переоденусь пойду. Хочу искупаться. А ты поешь пока, если есть желание, ну или тоже купаться иди. Водичка тёплая.
Быстро переодевшись в кустах, Варя вернулась к пледу, положив на него сарафан и бельё аккуратным свёртком, а сама тихо, без всплеска, вошла в воду и поплыла. Нырнув, несколько метров, словно русалка, преодолела под водой. Золотистые волосы всплыли к поверхности, а затем, намокнув, сказочными водорослями зазмеились по пути следования девушки. Смотреть на это сверху, через воду, было интересно, зрелище получалось по-настоящему волшебное.

Плавать Варя любила почти что больше всего на свете. Пожалуй, время, проведённое в воде, вполне можно сравнить со сном. В том смысле, что наверняка люди проводят в постели не меньше часов. Бабушка называла внучку русалкой. Причём купаться Варя обожала как в человеческой, так и в рысьей ипостаси, одинаково увлечённо колотя по воде лапами и плавно разводя волны руками.
В озере она пробыла не меньше получаса, а когда вышла, увидела настоящую идиллию: мирно спящий Глеб и не менее сладко посапывающая под боком у него Кэсси. Рыжая явно благоволила Ростовцеву и кокетничала с ним во все свои кошачьи силы.
Не сдержав улыбки, девушка быстро переоделась и уселась на плед. Будить Ростовцева она не собиралась - пусть поспит. Судя по виду, парень то ли не спал ночь, то ли просто устал за день. Тепло и уютно здесь, отдыху не помешает. А ей есть чем заняться.
Неторопливо покушав, Варя прошлась по полянке, собирая травы и подолгу обнимая некоторые деревья. Даже сейчас, отделённая от магии, она чувствовала любовь и тепло со стороны берёз, лип, дубов... Природа умеет разговаривать с любым, главное - слышать её. Волосы вскоре подсохли, и Варя принялась неторопливо расчёсывать их деревянным гребнем. Золотая волна мягко струилась по спине девушки, стекая на плед. Расчесав волосы, Варя отбросила их назад и налила себе ещё сока. Умиротворяющая магия поляны начала действовать и на неё. К тому же прошлая ночь и сегодняшние мучения не добавляли свежести организму. Неудивительно, что вскоре и девушка осторожно свернулась на пледе, задремав так же сладко, как Глеб и Кэсси.