- Если ты про электронную книжку или ноутбук, то согласна, удобно. У меня тоже читалка есть. На мой аппетит места в доме не напасёшься, да и стоят нынче книжки неслабо, - улыбнулась Варя. – Бумажные книги… это нечто. У них запах свой, страницы шелестят… Никакая читалка, сто раз будь она удобнее, не заменит удовольствия в осенний вечер забраться на чердак, плюхнуться на диван и под вкусный чай проглотить книжку-другую…
Глеб увлечённо зарылся в книги, и Варя невольно залюбовалась, примерно так она и сама выглядела в библиотеках и книжных магазинах. А затем начал с серьёзным видом нести увлекательнейшую чушь.
Не выдержав, Варя расхохоталась.
- Ты не на экзамене по литературе, но я бы тебе поставила пять с плюсом, это ж уметь надо с серьёзным видом плести такое!
Фраза про маленькую девочку Варю обидела, но она не подала виду, улыбнувшись:
- Я не об этом. Для меня любимая книга – это та, которую перечитываешь больше пяти раз. «Мастера и Маргариту» я больше тысячи раз перечитывала… И пусть я вряд ли с ходу назову все эти типажи, образы и прочую наукообразную фигню, - она всё равно моя любимая. Хотя за свою жизнь я перечитала немало книг и прекрасно понимаю, что в каждом возрасте и настроении зацепит своё. И цепляло, не спорю. И было так, что перечитываешь год назад зацепившую книжку, пытаясь понять, что ж тебя так царапало тогда, и не понимаешь… Я не знаю, как объяснить. Но есть книги, которые на особой полке всегда, независимо от настроений, возраста и так далее.
Дедушку Виктора Варя любила. Он умер три года назад – сердце старого профессора не выдержало. А на предложения бабушки подлечить магией любящий супруг наотрез отказывался. Так вышло, что дедушка был обыкновенным человеком, как Глеб. Магией не владел, зато был самым лучшим дедом в мире. Начиная от совместных куличиков в песочнице до почёсывания пуза перекинувшейся в рысь внучке. Он научил Варю читать, привил ей вкус к литературе и одежде, показал волшебный мир книг.
- Истории. Дедушка изучал Древнюю Русь, Скандинавию и Византию, - помешала кофе в чашке Варя. – Он человеком был, не магом. Три года назад умер, не разрешил бабушке себя магией вылечить. Он самым лучшим дедом в мире был, лучше просто не бывает.
Не сказать, чтоб Виктор Берёзкин был противником магии, он к ней спокойно относился. Но жить предпочитал как обычный человек. И умер так же.
- Дедушка тебе понравился бы, я уверена, - чуть грустно улыбнулась Варя, допивая кофе. Официантка уже унесла пустую тарелочку из-под сладостей, можно просить счёт.

- Согласна, с электронными удобнее. Я в дорогу читалку таскаю. Как раз до универа доехать на маршрутке и назад - одна-две книжки. А бумажными я бы надорвала руки, учебников и так полный рюкзак, - задумчиво кивнула Варя, проводя пальцами по корешку верхней книги – «Чужака» Фрая. Иногда ей хотелось попасть в такой вот параллельный – или как их назвать – мир. Не то чтобы ей дома было плохо, да ещё и магия… Просто интересно было.
Почему-то вдруг упало настроение. Ничего не способствовало, никто не обидел – а вдруг нестерпимо захотелось одиночества. На озеро, что ли, сходить с книжкой? Но для начала нужно дойти до дома. И рыцарь Ростовцев проводит, раз уж встретились. Не объяснять же ему, что захотелось побыть одной. Неужели с таким трудом добытое у тоски и отчаяния хорошее настроение закончилось, словно крупа в дырявом мешке? Жалко. Ну и ладно. Нет так нет.
Удивление Глеба, услышавшего про дедушку, Варю не удивило. Так реагировали все знакомые маги, знавшие их семью. Действительно, кто ж откажется от халявного лечения, когда дома волшебники? Только вот недавно прочитавшая «Дозоры» Варя прекрасно понимала Иных, покидавших свои «человеческие» семьи. Есть такая штука, как судьба. А ещё есть равновесие. Там, в одном из «Дозоров», всё объяснено, в книжке, где Антон забирает маленького пророка в волшебную школу. Очень редко волшебники связывают свою жизнь с простыми людьми. А если связывают, то молчат, как правило, о своём даре. Потому что не всякий способен прожить рядом с открытым сундуком золота и не стянуть монетку. Не всем дано благородства и мужества не просить у волшебника помощи по работе или лечения. Не то чтобы в магической среде были Светлые или Тёмные, нет. Случалось, и вмешивались, если мелкие проблемы или хвори. Чаще разбирались, как психологи, помогая человеку понять, откуда неполадки в жизни или болезни. И те, если понимал и осознавал, исчезали. Но для этого магия не нужна. А дедушка… Он был удивительным человеком.
- Он считал, что это нечестно. Простуду или больной желудок он лечить разрешал, отварами или настойками. Их часто заговаривают. А когда стало ясно, что сердце его всерьёз износилось, что он не переживёт лета, бабушка было дрогнула, предложила ему помощь. И он отказался. Не принял предложения. Мол, сколько Бог отмерил, столько и проживём. Врачи помочь уже не могли, не буду грузить подробностями, но там всё сложно было. Не знаю, как объяснить, чтобы ты понял. Нам самим понадобилось время, чтобы осознать мотивы дедушкиного решения.
Поэтому бабушка и в судьбу сына вмешиваться не стала. Хотя могла бы его спасти, отвести беду в тот день, когда ему суждено погибнуть. Может, не авария достанет незадачливого бизнесмена, а нож грабителя или кирпич банальный – сны сообщают о факте, но реже – об инструменте воздействия. Тогда, поговорив с дедом, Марья Григорьевна долго плакала. Трудно не человеком с сундуком рядом быть – владельцем такого сундука. Казалось бы, близким и родным горстями золото раздавал бы – а нельзя. Как это объяснить далёкому от магии Глебу?
На лицо девушки набежала тучка. Она даже взрослее казаться стала от хмурой морщинки на лбу.
- Нет, роман я и правда читала больше тысячи раз, не преувеличиваю, - слегка улыбнулась Варя. – И если с другими книгами так и есть, запоминаешь – то с этой не прокатывает. Нет, сюжет я рассказать могу… Но перечитываю – и всё равно как первый раз. Не надоедает, не хочется пролистывать страницы. Может, позже откатит, другая книга зацепит так же или сильнее – не знаю. Хотя… вот только сейчас поняла, что с зимы не перечитывала. А раньше месяца не проходило, чтобы не брала книгу в руки по три раза. Видимо, отпустило.
Допив кофе, Варя долгим взглядом уставилась на окно. Почему-то показалось, что за окном не июнь, а декабрь, и сейчас пойдёт снег, прямо из фонарей. В каком-то стихотворении она прочитала, что снег потому такой блестящий, что падает из фонарей. А звёзды – это снежинки выжигают на чёрном бархате ночи золотые пятнышки. В пустыне это же делают песчинки. Варе нравилась такая сказочная трактовка звёздного неба.
- Разве что ещё чашку кофе. Девушка, латте с мятным сиропом, пожалуйста, - обратилась Варя к подошедшей официантке, собирающей пустую посуду. – И счёт.
Варя на минутку задумалась, хватит ли у неё наличных, чтобы не возиться с карточкой. Мысли о том, что Глеб будет за неё платить, у девушки даже не возникло. Она привыкла, приходя в заведения с приятелями, платить за себя сама. А кавалера, который бы оплачивал её заказы, у Вари сроду не было. И Глеба она таковым не считала.
Кстати, пора задуматься... Учитывая разлад с отцом, стоит подумать о том, на что жить. Какие-то деньги на счету есть, если он не заблокирует карточку. Хотя кто знает, как он отреагирует на известие о скорой смерти. Пока есть работа - но сессия же, толком не поработать. А без магии не вылечить никого... Не сидеть же на бабушкиной пенсии до диплома.

Варя удивлённо вскинула глаза на Ростовцева.
- Я сама могу заплатить, не надо!
Он что, решил, будто у девчонки денег нет? Пусть за своих барышень платит, если они у него есть, а Варя сама справится! Твёрдо намеренная оплатить свой заказ сама, девушка покрутила в пальцах веточку мяты.
- Я тебе дедушкино мнение озвучила, - напомнила Варя. – Может, он ошибался. Может, его следует назвать эгоистом. Но это его решение. Сева – ведьмак, он хозяин подворья, как и другие четверо. Они помогают своим жителям, лечат, имея на это полное право. И ты подпадаешь под Севину ведьмачью юрисдикцию. Здесь тонко очень…
Сделав глоток латте, Варя вздохнула. Как объяснить то, что понимаешь на уровне ощущений и чувств?
- У нас нет Инквизиции, как у дозоров, или иного надзорного общества. Мы сами решаем. Сева решил спасти тебя – и спас. Тот, кого его дядя убил, чёрный ведьмак, мог и мимо пройти. Ничего дурного нет в том, чтобы помогать, спасать, лечить.
Вздохнув, Варя подумала, что бабушка могла вмешаться, как маг. Могла – но нет. Перед свадьбой она всё рассказала суженому. Тот не обрадовался, что любимая – ведьма. Но не отступился. Попросил об одном лишь: в его судьбу не вмешиваться. Ни по жизни помощи не хотел, ни по здоровью.
- Это было только его решение. Дедушка перед свадьбой поставил условие: не вмешиваться по-крупному, - вздохнув, призналась Варя. – Не хотел он ни удачи колдовской, ни лечения. А в отношении меня она ничего никому не обещала. Поэтому и тебе против Боровкова помогла, и всех своих пациентов лечит. И Сева делает то, что делал, в полном праве это делать.
Взять со стола папку со счётом Варя не успела.
- Глеб, дай сюда. Я сама за себя заплачу. Ты не мой парень и не обязан за меня платить, - нахмурившись, протянула руку девушка.

- Как знаешь, - равнодушно убрала руку Варя, не став спорить. Хочется ему быть воспитанным – на здоровье. В студенческой среде платили каждый сам за себя. А так, чтобы кто-то конкретно пригласил, в жизни девушки происходило впервые.
Допив кофе одним глотком, Варя встала. Усталость, отступившая было на адреналине, накатила вновь. Захотелось свернуться клубочком на диване, обнимая Кэсси, и валяться так до утра. Пока не вернутся силы и настроение.
- Нет у нас никаких инквизиторов, - сухо напомнила она Ростовцеву. – И дозоров нет. Ты или меня не слушал, или не слышал. Книги про Дозоры я привела в пример. У них как раз и есть инквизиция и прочие надзорные органы. Чёрный ведьмак в городе один был. Про них тебе подробнее Журавль расскажет, если хочешь. Его дядя того чёрного убил. А как с милицией улаживали, я не знаю. Меня не посвящали. Я из магов в милиции только Костю знаю, участковый Старого Заречья.
На улице прохлада наконец отвоевала своё, жара схлынула. Дальше Варя шла чуть быстрее, чем прогулочный шаг до этого. Хотелось домой. Правда, это не мешало ей прислушиваться к дыханию Глеба – не начнёт ли задыхаться снова? Про то, что в кафе его не жажда кофе загнала, а одышка, Варя догадалась. Но озвучивать догадку не стала по причинам морали и этики, в незнании которой Ростовцев её недавно упрекнул.