[indent] - А ты уж и про купол знаешь, - хмыкнул Вий, глядя вслед шустро улепетывающему на двор Даниле: тот, в отличии от обитателей дома, миролюбивым тоном Доктора не обманывался и пожелания с приказами не путал - сказано набрать воды ведро, значит надо набрать, а не полемику разводить "а почему именно ведро да, дескать, а где я это ведро возьму". Вот что значит, суровая школа первой жизни и благодарность за предоставленный шанс второй. Или дело в изначально светлой и порядочной душе, которую ни паразиты навьи, ни без малого вековое заточение исковеркать не сумели?
[indent] - Донесли уже, - не вопросом, а утверждением и головой качнул, седыми прядями глаза дурной желтизны занавесив. Мерцала та желтизна с явным неодобрением. Или то относилось ни к тому, что малая нечисть исправно несла урочную службу, а непосредственно к самому акту несения, кой дирижаблем бессознательным выплывал из дверного проема, руки безвольные до самого пола свесив. И столь искусно сей дирижабль по хоромине теремной кренделя выписывал, предметы обстановки огибая, столь тонко домовой с силовыми потоками работал, что Зарецкий ажно залюбовался: давно он такой дурости воочию не зрел. Рассказал бы кто, и то бы не с первого раза древний поверил: чтоб без защиты, без страховки, даже без полотна посредного на зараженном тварью потусторонней человеке магические арканы отрабатывали. Все одно что неразбавленный нитроглицерин чайной ложечкой помешивать о стеночки той звеня. А ведь наверняка гордятся собой, красуясь как ловко да просто у них все решается: и тело двигается, и стол ворочается, и полынь-то подсушенная сыскивается.
[indent] Балбесы непуганные из заповедника смородинского. Бестолочи.
[indent] Вздохнул Вий длинно, остаточные эманации из эфира ноздрями вбирая и промолчал, суету указаниями не внося. Без того парню не сладко приходилось: черная слизь мавкиной подлой сути не узором редким уже по коже ложилась - покровом муаровым шкуру человечью устилала, и коль не огненное Денисово естество, а другое какое, воде не противное, то распадалась бы та кожа под кружевным рисунком гнилой тряпицей, гноем и болотом смердящей.
[indent] А к утру б и сам истлел вместе с косточками. Навь добычи не выпускает.
[indent] И торга, кстати, не ведет.
[indent] Вот об этом-то стоило напомнить человеку. Что нужно если смотреть, то и видеть, а коль говорить, так думать. Что и перед кем. Не хитрая ведь мудрость из класса житейских, а вот же, не всякие и на старости лет ее постичь способны. Колдун сивый не постиг.
[indent] Насупился что сыч, взглядом гостя придавил так, что у того едва почесун в лопатках не случился, рот открыл... и такое предивное из этого рта словами полилось, что Древний к нему уж всем корпусом развернулся. А как развернулся, как дослушал, так и взбеленился....
[indent] ... Поймать луну в ведро. Что может быть проще? Притчу о товарище Насреддине Данила знал еще по внеклассному чтению за начальную школу, колодец крытый приметил днем сидя на дереве, а уж для того чтобы найти утварь в хозяйстве, то и вовсе не надо было быть разведчиком. Сложнее всего оказалось и в самом деле не наступить на юркие черные змейки, что расползлись от ворот по всему подворью, особенно когда ходишь как дурак с ведром на вытянутых руках, пытаясь то, полное, во-первых, не расплескать, а во вторых поймать-таки отражение в максимально полном ракурсе. Оно ж, на вытянутых-то, не видно.. поймал уже или нет?
[indent] А луна и впрямь, как нарочно, взобралась на небосклон полная, крутобокая и такая белая, будто молоко спитое, в блюдце замороженное. Висела на темном скате холодная, одинокая, яркая до слепоты. И при этом вокруг нее не наблюдалось ни единой звездочки. Даже полярной.
[indent] Не по себе вдруг стало капитану. Еще чуть больше не по себе, чем обычно. [indent] Вспомнилось вдруг, что пусть на отшибе стоял хутор, но не так чтобы в глухом лесу. И электрифицировано поселение было - фонари на улицах до пяти утра ток жгли. А вот ведь глухо, темно... так темно, будто банкой кто накрыл и дом, и двор, и Данилу. [indent] Жестяной банкой, консервной. Знает, чай, как оно там. Он в такой без малого семь десятков лет провел.
[indent] ... но шутя, шутя взбеленился. Оторвалась от пяток Виевых тень черная, в миг разрослась-разбухла, углы собой заполонила, над головой повисла, даже в камин - и туда залезла, живой огонь до красных углей собой нещадно примучив, отчего по горнице зловонно запахло паленой шерстью и на грани слышимости заверещали зло голодные сущности: то ли мавки посестры, то ли домовой нечисти побратимы. Темно стало. Душно. Безнадежно. Как для тех, кто Калиновым мостом пройти не сумел.
[indent] ... в один миг разрослась, а в другой миг лопнула, что перина вороньим пухом набитая. Только клочья черные по горнице и порскнули, свет не заслоняя. Тут уж вновь на грани уловимого ухом послышалось будто бы хихиканье многоголосое и гораздо четче, ближе - топанье торопливое по крылечку: то Суматохин с ведром возвернулся. [indent]- В ноги парню ставь. Промеж, - сказал ему Зарецкий, а сивому улыбнулся.
[indent] Хорошо так улыбнулся, с пониманием.
[indent] - Я-то думал, что собачку пожалев, ты, уважаемый, себя первым делом предложишь. Как порядочному наставнику то полагается. Все ж пожил, хорошо пожил, зажился даже, да?
[indent] И стол с одержимым да ведром приподнял и на спичечный коробок головою влево сдвинул. Отцентрировал стало быть.
[indent] - А ты вот пучком хвостов мышиных откупаешься. Удивил, человече. Хотя...
[indent] Приложил Вий прохладную ладонь свою к горячему Денисовому лбу вроде как налипшие испариной пряди стирая, а по телу парня уже дрожь прошла и узоры гадкие с лица его потекли, отступая поспешно и боязливо.
[indent] - Ученика на ученика сменить не долго, а вот опыт-то накапливается с годами. Жаль опыт-то просто так терять? Тем более когда ... крысы от соседа.
И вновь в горнице захихикали. Куда более громко, куда более едко.
[indent] - Юноша, нож ваш замечательный при себе? Будьте добры, одолжите. И принесите мне полотенце. Спросите у домового, которое чистое. Можете еще и руки омыть, для стерильности. Она нам пригодится.
[indent] Любовно отточенное лезвие боевого ножа Люфтваффе, прототип которого Козинов трофеем добыл еще в сорок втором, а нынешний теперь уже в две тысячи двенадцатом попросту купил на блошином рынке, вспороло на Денисе одежду - Вию по врачебной привычке было не с руки возиться с застежками - обнажая плотное тело. Что любопытно - сухое. То ли огневик почти не потел, то ли спекшаяся тонкой коркой на груди и животе человека мавка поглощала любые крохи влаги прежде, чем они проступали из желез.
[indent] - А вас, любезный, мы более не задерживаем в .. хм.. операционной. Можете проведать вашего песика. Он как раз должен уже прийти в себя. - А зверь Велеса его отпустить за ненадобностью, - Идите-идите, считайте, что вам крупно повезло и у черных ведунов нынче акция альтруизма.
[indent] И если б Нестор был посообразительней, он бы к этому времени уже понял, что такой "альтруизм" ему ой как дорого аукнется. Не похож был Зарецкий на существо, склонное к избыточной гуманности. По правде, его в ней даже заподозрить было сложно, что домовые могли на два голоса подтвердить, но обстоятельства с каждой минутой все меньше располагали к выяснению, в чем же собственно, обстоит его корысть. Может, в нежелании терять ценный экземпляр нежити, может, в хотении заполучить огневого мага в должники, чем положить пару темных камней в чаши весов светлым богам, а может и в том, с какой надеждой и растущей преданностью во взгляде на него смотрел вернувшийся двоедушник, слишком близко к сердцу принявший несчастие калеки. В любом случае, не Несторового ума это было дело.
- Только под ноги смотрите. А то не дай боги... и вас уже не спасут.
[indent] ... Перво наперво, Доктор выбросил из миски оставшиеся пирожки в камин и зачерпнул в нее луну. Луна поместилась в миску полностью, хотя до этого так же целиком помещалась в ведре, продолжая светить подобно прожектору даже будучи внесенной под крышу. В миске же она сделалась меньше, но ярче и только с краешку виднелось темное пятно, в котором Данила совершенно случайно признал собственные лоб, чуб и макушку - их Доктор выудил из луны пальцами будто мокрую бумажку и холодными необидно щелкнул капитана по носу:
[indent] - Не суй, - и Данила согласно чихнул: "Не буду." До этой ночи ему не приходилось еще вот так, непосредственно самому участвовать в "операциях" Доктора - "Не считать же участием тот день, когда его самого вселили в новое тело?" - и потому Козинову было немного страшно, немного любопытно и очень жаль лежащего на столе парня, сейчас больше всего похожего на запеченного в глиняной скорлупе карася. Капитан невольно представил себя на его месте, скованного прикипевшей уже к самому мясу коркой, которую если и срывать то прямо с парящей розовой плотью и ощутил как комок подступил к горлу.
[indent] - Юноша, не спите. Полотенце при вас? Намочите его...
[indent] Когда разум в смятении, нет ничего лучше, чем четкие команды старшего по званию - это капитан усвоил еще в первый месяц срочной службы. Вот и теперь, послушный распоряжениям Доктора, Данила намочил в ведре полотенце и положил раненому на глаза, затем в том же ведре вымочил пучок сухой травы и разложил его по красным углям в камине - тот зачадил, дал густой и горький белый дым, который отчего-то не пошел внутрь вытяжки, но густыми клубами повалил в дом, к самому столу, топя собой деревянные ножки; дальше он держал миску, пока Доктор самым кончиком ножа царапал на столешнице смутно знакомые знаки, после каждого окуная лезвие в луну, отчего на той появлялись темные пятна кратеров. Всего таких было шесть, как и знаков, - "Рун, юноша. Это простая руническая карта," - а седьмой, в виде косого креста - "Это Наутиз, юноша. Скованность. Мы же не хотим, чтобы наша девочка еще куда-нибудь побежала?" - был нацарапан прямо у парня на животе, на два пальца ниже пупка.
[indent] - Мне нужна от вас жертва кровью, Данила. Вы же хотите помочь этому совершенно чужому для вас человеку? Хотите, вижу души вашей прекрасные порывы. Ну же, ну.. не смущайтесь так, я ведь просто шучу. Протяните ладонь. Это будет не больно...
[indent] Это было не больно, хотя ладонь этого тела не была столь же огрубелой, чем его собственного, Доктор вспорол кожу не глубоко, проведя лишь одну черту - "Йсаз, юноша, лед." - велев наложить напитавшийся кровью порез поверх первых двух.
[indent] - Да зацветет в свадихстане божественный лотос, да осенит нас скудоумных вселенская гармония, - фыркнул в дыму Зарецкий и чихнул, протяжно шмыгнув носом, - Терпеть не могу полынь. Передайте мне миску, пожалуйста.
[indent] Луна потекла на тело. Сначала на лоб тонкой струей справа на лево, затем по линии носа на лицо, на шею, на грудь, на живот... вода продолжала светиться и там, где она падала на черную корку, та съеживалась, растворялась, распадалась на множество крупинок, похожих на густую темную ртуть. Крупинки приходили в движение, устремлялись вслед за текучей луной, к прижатой к животу руке. Данила смотрел только на них, не видя, как стекая с тела, светящаяся вода наполняет знаки на дереве и те вспыхивают слепяще-ярко; как выше заползает на стол горький полынный дым, становясь плотнее, складываясь слоями, будто мягкая душная марля, готовая спеленать и стол, и лежащего на ней, и ту, что все охотней поддавалась лунным чарам. И потому все быстрее бежали по телу ртутные капельки, в какой-то момент обратившись роем мелких жучков-плавунцов с блестящими твердыми спинками. Сначала один, потом другой забежал на даниловы пальцы, закружился на них, затанцевал. За один удар сердца таких набежало с сотню, потом и вовсе закрыло всю руку. Сначала Даниле было жутко, потом щекотно, следом холодно, наконец рука и вовсе онемела по самый локоть, только ладонь пекло все сильнее, будто не порез на ней был, а раскалённый прут лежал. И вот этот прут развернулся и начал впиваться в тело...
[indent] - Довольно, - запястье сжала жесткая ладонь Доктора и жучки сгинули, а Данилу оттолкнули от стола. Вернее выкинули из плотного дымного кокона, за которым не видно уже было ни Дениса, ни Зарецкого, - Идите теперь погуляйте.
[indent] - А..?
[indent] - Все с вашим приятелем будет в порядке, юноша. Осталось совсем немного..
[indent] - А его глаза? Его же ведь...
[indent] - Заметили? Останется как есть. Это не этично, юноша, вмешиваться в чужие проклятия. Они вполне могут быть получены за дело. Идите, юноша, идите.
[indent] .. На крылечке Данила долго не мог продышаться. Нос и гортань жгло, будто он угорел на пожаре. По спине тек липкий пот. Хотелось умыться холодной водой.
Или забраться под одеяло...
[indent] ... Доктор показался в дверном проеме минут через пять. Перед ним, утопая в мужской кожаной куртке по самые исцарапанные щиколотки, брела курносая чернявая девчонка лет шести, чем-то неуловимо на самого теперешнего Данилу похожая. На вытянутых руках она держала миску, в донышке которой плавала яркая полная луна. Девчонка не могла оторвать от нее очень светлого, почти прозрачного взгляда.
Отредактировано Вениамин Зарецкий (05-10-2020 07:28:43)
