Было!
Гэсэр  головой мог поручиться, что ему хорошо было знакомо то, как Тая сняла с его виска запутавшуюся в волосах хвоинку.
Тогда это была капля воды. Над рекой сгустился туман, каплями оседавший на волосах, на узких ивовых листьях.  Стоило только слегка задеть ветку - сразу целый дождь обрушивался на голову. Капли стекали на лоб, одна оказалась на виске. Вот ее-то Тайка и сняла губами, выпила поцелуем. И тем самым лишила мужчину остатков разума. Вскружила голову, сделала невозможной жизнь без сияния в ней синих звезд - ее невероятных глазищ.
Он точно помнил, какими горячими были ее губы, как обожгло висок их прикосновение. Это не могло быть сном... или все же как раз им и было?
Тайка щекотно дышала ему в щеку. Ростовцев машинально дотронулся до нее, потер ладонью, вопросительно взглянул на занозу. 
- Это, в смысле, прямо как в сказке? И вот в точности до полуночи?
С первой частью миссии, вроде, все понятно. Да и со второй, впрочем, тоже.
- А как быть, если на мой взгляд это будет именно то, не знаю что... а тебе то, что я принесу, окажется известным? Зачтется это как исполненное задание или индейская народная изба мне будет, а не все по-моему до первых петухов?
Неожиданно Глебу стало тревожно. Исключительно потому, что он вдруг представил себе, как посмеется над ним дедова заноза, если злосчастный "добрый молодец" не справится с квестом. Чтобы избавиться от этого неприятного чувства, холодком поползшего по позвоночнику, он улыбнулся как можно более беззаботно, словно пытаясь дать понять, что подобное испытание для него - семечки. Легко и без проблем разгрызаемые.

И такой поцелуй он тоже помнил. Легкий, коротко обжегший губы - и навсегда оставивший огненный след в душе. Не выжженной пустотой, а живым теплом костра. Того, что отогрел в холодную ночь замерзавшего путника, и тем самым сохранил ему жизнь. Глеб даже не попытался удержать ее в объятьях - что-то будто подсказывало ему, что сейчас это, пожалуй, было бы неуместным.  Но он уверенно положил руку на тонкую талию полудницы, удерживая девушку рядом с собой.
- Идем. Только...
Чуть замедлив шаг,  Ростовцев заглянул в лицо Тае.
- ... ты мне так и не ответила. Про сон. Или не сон...
Надо прекращать думать об этом. Иначе  так и до дурки допрыгаться можно. НедоГамлет, блин. Было, не было... да какая, в сущности, нахрен разница? Если не было - то будет. Если было, то... тоже будет. Еще раз. И два. И еще не раз. И не два. Потому что я приду к ней сегодня до полуночи. Не ошибусь дверями, принесу то, что она сказала. Пусть придуманная ею сказка станет реальностью. И тогда я останусь с ней. Навсегда. Потому  что этого хочется не только мне. А значит, все будет по ее. И по-моему. Не только до третьих петухов - на весь тот срок, что мне отпущен будет прожить.
- ... про ивы. И не рассказала историю о стихотворении.
Они подошли к тому месту, где их дожидался велосипед. Тяжело дыша после подъема, Гэсэр остановился около ожидавшего их  Севиного ''железного коня''. Большая оранжевая бабочка-крапивница слетела с репейника, росшего рядом с колесом велика, закружилась перед носом Ростовцева. И уселась на венок, все еще красовавшийся набекрень на его голове. Глеб застыл на месте, стараясь не вспугнуть бабочку.
- Ух ты, - удивленно прошептал он. - Смотри-ка, еще одно чудо.
Очень осторожно он развернулся лицом к Тае, по-прежнему удерживая ее за талию и притягивая ближе к себе. Свободной рукой чуть приподнял ей подбородок, словно приглашая посмотреть вверх, на примостившуюся на васильках крапивницу. Медленно, словно в замедленной съемке, наклонился к ее губам, и прильнул к ним долгим настойчивым поцелуем.

Поцелуй словно прибавил Глебу сил. А Тайкино предложение  ехать вовремя вернуло его на землю с небес, куда подпол чуть было не улетел в то время, пока они целовались.
- Так это что же получается...
Он машинально потянулся к начавшему сползать на лоб венку. Крапивница слетела с него, покружила над  золотой головой полудницы, и полетела куда-то в сторону пруда. 
- Андерсен своей русалочкой все запутал? Придумал ей хвост, лишил возможности летать, заставил бедную девочку страдать при ходьбе...
Это говорилось совершенно серьезно, не оставляя сомнений в том, что Гэсэр искренне сочувствовал несчастным  русалкам. Одновременно с этим он снова усадил Таю на раму.
- Куда едем? - спросил Ростовцев, не убирая рук с талии полудницы. - А что было под ивами по дороге расскажу, конечно же.
Велосипед то и дело подпрыгивал на ухабах, и тогда губы мужчины касались нежного женского  ушка, в которое он шептал о том, что было с ним той памятной ночью. Не стесняясь, описывал то, что чувствовал в те минуты, когда два разгоряченных тела сливались в единое целое. Так, будто бы они были созданы друг для друга. Или вообще оказались теми самыми пресловутыми двумя половинками, когда-то разделенными и наконец-то встретившимися после долгих поисков.
- Пусть это будет не сон, государыня рыбка, - тихо попросил Глеб, закончив рассказывать. - Пусть все, что было, будет случившимся наяву. И повторится, обязательно повторится. Под ивами или где-то еще - неважно. Лишь бы это не раз повторилось в будущем. Такое вот мое желание. Сможешь его исполнить?

- Чего мне бояться, - в тон полуднице отозвался Глеб. - Принести - не унести тайком.  Не украсть, в смысле.  Вот воровать, пожалуй, точно  побоялся бы. Причем, не самого факта кражи. А того, что в Смородине, где все у всех на виду, это мигом стало бы известно ментам. А дальше все просто.
Ростовцев подмигнул девушке.
- Замели бы меня аж со свистом. Вот этот позор был бы страшен.
Лесовозка, на которую выехали велосипедист с пассажиркой, серой лентой тянулась под колесами. Наверное,  стоило хотя бы для вида спросить у Таи, где она живет. Но Гэсэр решил не делать этого. С занозой надо было быть честным даже в самых, казалось бы, незначительных мелочах - это он  и понимал, и чувствовал.
- И быть ровней государыне рыбке не боюсь. Самое страшное - это оказаться недостойным ее и этого равенства. Но тут уж, думаю, все-таки не облажаюсь. 
В каждой шутке, как известно, есть доля правды. И потому хоть и говорил все это Гэсэр весело и даже дурашливо, взгляд его оставался серьезным.
Впереди показались жилые дома Второй Заречной.  Глеб решил не дожидаться указаний насчет того, куда ехать.
- Я знаю, где ты живешь. Сначала сам нашел ваш дом - определил по виду, что он  явно Митричевыми руками построен. А потом уточнил у соседки. У Валентины Ивановны. Мать у нее оставляла для меня документы на дом. Вот я к ней и заглядываю иногда, как в справочное бюро. Если в интернете не могу найти информацию по Смородину.
Велосипед  он остановил у калитки. Прежде чем снять занозу с рамы, развернул ее лицом к себе. заглянул в синеву глаз:
- Я приду. Потому что...
Секундная заминка, короткий взмах головой, и тихий шепот в ухо,с крытое золотыми завитками пшеничных волос:
- Нет, не сейчас. Все потом.
Очень неохотно Ростовцев снял Тайку с рамы, дольше, чем было нужно, задерживая ладони на ее талии.
- До ночи, Гелла.
Целовать ее на виду у всей улицы он не стал. Просто приложил левую руку козырьком ко лбу, а правой отдал ей честь, привычно щелкнув каблуками. И поехал назад по улице, в сторону дома Стерха - возвращать ведьмаку велосипед.